Один август моей жизни

Победитель и призёр муниципального этапа всероссийской олимпиады школьников по русскому языку и литературе (2018-2019 годов).
Учится в музыкальной школе.
Президент думы средней школы №1 города Мичуринска. Своё родное учебное заведение считает «местом, где всегда интересно потому, что там друзья и любимые предметы: литература, математика, физика. В литературе заключено всё: фантазии, мысли, изобретения человечества. Однако литература имеет свою строгость, структурность, которую очень интересно изучать».

Я с детства обожаю лето. Люблю лиловые закаты, ливни и даже сильную жару, которая порой многим надоедает. Я ценю все проявления настоящего лета! Вообще, в моей жизни эта пора стала особенной…

. . .

- Это моё!!

- Как докажешь?

- Я первым увидел! Что ты быстрее меня подбежал - не в счёт!

- Все равно не отдам!!

Этот эпизод я запомнил очень хорошо... Два моих знакомых из музыкальной школы, постарше меня на три-четыре года (мне тогда было девять лет), которые никак не могли найти общий язык и всё время враждовали, ругались в парке. Было многолюдно, но люди просто смотрели на них или надеялись на родителей скандалистов, которых с ними не было. Разнимать их пришлось моей маме. Оказалось, что они не поделили пятисотрублевую купюру, потерянную в этом же парке, но других деталей конфликта мы не узнали.

Если говорить честно, я был очень удивлён и испытал «испанский стыд». В кругу моих друзей иногда случались ссоры, а вот столкновение (чуть ли не драку!) из-за денег я видел впервые и испугался, что через несколько лет я буду вести себя так же, но это был очень хороший урок для меня…

Помню также, что тогда я ждал путешествия, которое мне предстояло в скором времени. Летнего, августовского путешествия туда, где аромат полевых цветов так легко вдыхается вместе с прозрачным воздухом.

. . .

Как же утомителен этот постоянный грохот колес, но как же очарователен вид за окном! Поля подсолнечников или другие растения мелькали, и мир за окном превращался в три полосы: зелёную, жёлтую и ярко-голубую.

За рулём сидит папа – он у нас главный водитель в семье. Довести кого-то в другой город? Да запросто! Что-то непривычно загремело под капотом? Он по звуку может определить, что причиной является, например, неисправный гидрокомпенсатор.

Мама Анна сидит на переднем пассажирском и о чём-то думает…может быть о самой поездке или о домашних делах. А я сижу на заднем сидении и, как можно догадаться, любуюсь «трёх полосчатым» миром за окном.

Мы добирались в деревню к моей двоюродной бабушке (сестра матери моего отца). Так получилось, что я посещал эту деревню первый раз в жизни. Но Нинилу Фёдоровну я очень смутно помнил, потому что она у нас однажды давно в гостях была.

Я рад, что все время жил в городе. Ведь тогда мне пришлось впервые побывать с семьёй в небольшой деревне. Я был не против этого и хотел окунуться в деревенский быт – скромное торжество тихого веселья и бескорыстия. Именно контраст с городом позволил мне почувствовать деревенскую атмосферу… Да! Она там особенная.

Деревушка называлась Гаритово и не была богатой, но чем-то она понравилась мне. Может быть, меня впечатлила необыкновенной чистоты река, которая была «любимицей» рыбаков. Но, вряд ли…ведь бывает же так, что человека покоряет именно атмосфера места.

Так я поближе познакомился со старушкой Нинилой. Бабушка жила в низеньком деревянном доме, который был покрашен в голубой цвет. Украшали этот дом белые ставни и наличники. Но самое интересное было внутри: старый тяжёлый сервант, часы, которым три десятка лет, да и всё убранство в целом.

Вечером Нинила пила чай с нами, выделив нам, как дорогим гостям, лучший сервиз, который у неё был. А на меня, наверное, подействовала смена обстановки…мне стало очень интересно, как жила бабушка! Когда на некоторое время я остался с Нинилой тет-а-тет, то спросил об её жизни. Она считала девятилетнего меня уже взрослым и рассказала всё как есть.

- Я много чего повидала, и войну пережила, правда, ребятами были – не всё припомню, но жили мы плохо-плохо, - может быть, Нинила и не хотела про всё это вспоминать, но вряд ли в тот момент она могла просто отмахнуться рукой.

- Да, в Великую Отечественную войну очень сложно было жить, мне моя бабушка рассказывала! А вот после войны каково?

- Ой, Данила, чего только не повидали! Хлеба не было´, ничего не было´, голодны все, ждали-ждали, чтобы хоть чего-то поесть! Хоть война-то кончилась, а жили мы… - тут бабушка сделала паузу, но я понял, что жили они, мягко говоря, безрадостно. Через минуту Нинила продолжила рассказ: «Те, кто в городе-то - они получше жили, говорят, что борщ изредка ели. А у нас картошки вот какие были: с горох! Ещё мать крахмал продавала – на это и жили».

А я-то думал, что после тысячи девятьсот сорок пятого года намного лучше стало, а тут… это ведь и не жизнь была! Я попытался представить этих детей, но не смог, поэтому спросил:

- Бабушка Нинила, у вас игрушки-то были?

- Какие игрушки?! Хлеба не было´! – тут бабушка посмотрела на меня насмешливо и пылко – так, что я понял: надо было задать вопрос чуть по-другому. - Нынче, когда человеку двенадцать лет исполняется, родители говорят, мол, ребёнок ещё, маленький… А мы-то на трудоднях пахали! Борозды вон какой длинны… - тут Нинила образно показала вправду большую длину. - А мы, Дань, с кошёлками ходили-то! Никогда не забуду, как под конец дня плечи немели. Детства-то не было´!

Затянулась пауза… Остывал чай, пар таял в воздухе. Вдруг, молния сверкнула за окном, а потом воздух был разрезан громом. Начал барабанить дождь и одновременно с ним заговорила Нинила:

- Но мы тогда дружные были! И с подругами как-никак, да отвлекались от плохой жизни: поиграть не во что, поэтому любили изобретать что-нибудь. Несмотря на голод! Мне сейчас девятый десяток начался, а мы и теперьча дружим с Валентиной-то! Дружба на века… Поэтому и говорят: кто в пору детства сдружится сильно, те и после дружить будут. Детство-то, пора такая… золотая, говорят. Правда, не все наши друзья в живых, не все… - после этих слов на глазах у бабушки заблестели слёзы.

Нинила смахнула слезу, покашляла, и дальше каждый думал о своём в тишине. Через некоторое время Нинила сказала вот что:

- Сейчас проблемы другие, характеры другие, а дети-то детьми и остались! Нынче дети – вольные люди. Это неплохо, да только из-за этого иногда новые проблемы, каких в мирное время могло бы не быть. Ведь со свободой-то тоже научиться жить надо.

Тем вечером и на следующие дни все мы много разговаривали, но больше не о детстве в послевоенное время. Мы с мамой рассказали Ниниле о произошедшей в парке истории. Она была неприятно удивлена и сказала, что это проблема. Помню, что мама добавила что-то про воспитанность ребенка, как заслугу родителей.

День расставания был угрюмым и как будто в серых тонах. Но главное, что я впервые в жизни близко познакомился с двоюродной бабушкой Нинилой Фёдоровной.

- Эге, до свидания, внучок! Возвращайся! – первый раз за всё время Нинила Фёдоровна так назвала меня.

Машина мчится, будто бы хочет поскорее доехать, но даже половина пути еще не преодолена. Я задумался обо всём, что услышал от Нинилы об их детстве, вспоминал о тех детях из рассказа бабушки, образы которых даже представить не мог. Припомнил выражение: «Сейчас проблемы другие, характеры другие, а дети-то детьми и остались…» Тогда я не очень хорошо понимал, что значит «дети-то детьми и остались». Я думал, что мы, дети, такие же взрослые, просто очень юные и...наивные. «Просто взрослые посерьёзнее от того, что много знают» - так я рассуждал в детстве. Наверное, все ребята думают почти также, и спустя полвека их мышление в этом плане не изменилось, поэтому они сами собой и остались.

Я спросил у мамы:

- А как поскорее стать взрослым?

- Не спеши…Чтобы быть готовым взрослеть, нужно научиться побеждать свои плохие качества, самого себя. – на лице мамы мелькнула улыбка, которую я очень хорошо помню до сих пор.

Поднялся ветер, и мы с воздушным змеем в руках поспешили на поляну. Да, ветер был ледяной, но было так весело. Воздушный змей поначалу не метался, не летел, а как будто плыл по воздуху. Ветер усилился и змей стал похож на чересчур активную большую рыбу, которую ловят на небесную удочку. Змей рвется с бечевок, и мы любуемся на него, чувствуем, как холодный ветер окружает нас, поляну и налетает так рьяно, так безжалостно, словно хочет забрать что-то с собой. Что именно? Я не знаю…

Кажется, что воздушный змей смотрит на всех свысока и хочет подняться ещё выше, стать больше. Обязательно поднимется и станет, стоит только дождаться порывистого вечного помощника – Ветра.

. . .

Таков был текст моего рассказа, который я в письменном виде нёс с собой. Навстречу мне шли два друга: Коля и Максим. Один из них эмоционально рассказывал что-то другому, но… они увидели меня, несущего с гордостью какие-то листы. Одному из них вздумалось меня напугать (потом оказалось, что я не первая жертва!). Во время резкого «броска» в мою сторону, «пугатель» задевает (может быть и специально!) руку, и листы с негромким, но выразительным «Клац!» падают на сырой после дождя асфальт. Баста.