Особенности национальной охоты

Восемь лет назад в книге "Козловские фамилии" автор этих строк предпринял попытку обобщить разрозненные ранее сведения об отдельных дворянских и купеческих династиях старого города. Одна из глав посвящалась барону Г.Э. Дельвигу. Кто бы мог подумать, что спустя годы судьба сведёт меня с праправнучкой старого барона, жительницей столицы Галиной Георгиевной Дельвиг. В один из летних дней минувшего года она навестила вместе со своим супругом мичуринских родственников и, конечно же, заглянула в редакцию городской газеты. Публикация, которую сегодня мы предлагаем вашему вниманию, - своеобразный итог нашей непродолжительной, но необыкновенно интересной встречи.

...Сегодня уже мало кто знает, что когда-то тамбовские леса и степи, изобиловавшие зверьём и дичью, были излюбленным местом проведения знаменитых на всю Россию псовых охот. Дошло до того, что местные дворяне даже выдумали свой шуточный герб, изображавший борзую собаку с пиковой двойкой в зубах. Поучаствовать в гремевших на всю империю травлях приезжали именитые сановники. В том числе из Императорского дома. Один из них - Великий князь Николай Николаевич, занимавшийся охотой с юных лет и имевший собственную стаю "подружейных" гончих, содержавшуюся в Петергофе, в имении отца. Примечательно, что первой его псовой стал кобель по кличке Дар, презентованный Милостивейшему Государю известным тамбовским дворянином и охотником В.П. Воейковым.
Однако из-за болотистой и каменистой местности псовая охота под Петербургом никогда не представляла большого интереса. Степные просторы средней полосы России с её обширными полями, богатыми зверем, с её охотниками, знаменитыми своими строгими правилами, манили к себе охотничье сердце Великого князя. И в 1876 году он приобрёл у рязанского охотника Обольянинова стаю гончих.
В те времена в 18 верстах от Козлова, близ железнодорожной станции Хоботово, располагалось поместье государственного лесничего, статского советника, барона и заядлого охотника Г.Э. Дельвига. Он-то и подарил Великому князю из своей стаи арлекинов и псового кобеля Завладея, который отличался мёртвой злобой к волку. По воспоминаниям современников, эти гончие обладали тонким чутьём, мастерством гоньбы и страшной злобностью - почти каждая в одиночку мёртво брала волка. Например, собака по кличке Докука не раз гоняла одна волков зимой, так как жила у барина на свободе. Вначале гончие с борзыми были размещены в усадьбе барона Дельвига. Туда не раз в сентябре - октябре ездил Великий князь на охоту, преимущественно на волков.
По воспоминаниям современников, сам Дельвиг был замечательным знатоком псовой охоты. Рассказывали, что у него был мальчик, которого родила и подбросила проходившая через его усадьбу нищая. Густав Эрнестович подобрал подкидыша, назвал Егором и сам воспитал. Повзрослев, Егор всегда бывал со своим покровителем на охотах. А после смерти старого барона перешёл на службу к товарищу Дельвига - местному помещику и земскому начальнику Козловского уезда Александру Петровичу Лихарёву.
...После освобождения крестьянства в 1861 году наступил процесс запустения бывших дворянских гнёзд. Склонился к своему закату и золотой век русской охоты. Рассказывали, что своеобразным реквиемом уходящему укладу провинциальной дворянской жизни стал собранный старым бароном Дельвигом в полях осенью того же года большой съезд помещиков Козловского и Раненбургского уездов, которые привезли с собой множество охотничьих собак - 200 борзых и 80 гончих. Во многом события тех лет легли в основу знаменитого повествования Е.Э. Дриянского "Записки Мелкотравчатого" - живописной панорамы "отъезжего поля", показывающей охотников-дворян, крестьян, красоту среднерусской природы, а также поэзию псовой охоты.