…Мама кормит беженцев
Киселём овсяным:
Пожилую женщину
С внучкой…
В дом крестьянский
Занесли и вещи к нам
(Сложены на лавке)
Измождённой женщины
В чёрной, с сеткой, шляпке.
Девочка-стрекозка -
Так глаза огромны.
Льнёт к ребёнку кошка
И мурлычет томно.
В окна тычут рожицы
Ребятишки с улицы…
Расписные ложки,
Глиняные блюдца.
В них кисель овсяный.
Он дрожит, как студень.
(Врут, что постоянное
Самых сытых блюдо?).
Ели чинно, медленно.
Но дрожали руки.
Всё до капли съедено.
Крестятся по-русски
В угол на Спасителя,
Жалостно вздыхая…
Станут звать их жители
К ним на чашку чая -
Кипяток на травах…
(Будут сниться после
Мне старуха в трауре
И глаза стрекозьи…).
Так вот, слава Богу,
Всею слободою
Мы делили крохи
С горькою бедою -
Ленинградцев семьями,
Кто Господней властью
Смог из плена смерти
К нам сюда добраться, -
До земли Тамбовской,
Слободы Заречной…
…Девочку-стрекозку
Всё надеясь встретить,
Я бродил курсантом
По проспектам стройным.
Сколько показалось -
Столько раз и вздрогнул.
Девушки смеялись:
- Обознался, видно…
Дамы отстранялись:
- Что пристал, мужчина?
Стариком искал я
В дебрях Ленинграда
Девочку из сказки
Страшной - про блокаду.
Беженки ровесник,
Я ведь жив… Быть может,
И она до пенсии
Дотянула тоже…
Случаем обещанным,
Веры не теряя,
Девочку ту в женщине
Я узнал в трамвае.
Еду с ней, надеясь:
Вспомнит понемножку
Избу нашу тесную
И меня, и кошку.
Как глаза знакомы мне -
До сердечной боли…
…В коммунальной комнате
Встреча хлебом-солью.
Не увижу странного
В том, что не салями,
А подаст овсяного
Блюдце киселя мне.
Я скажу ей с нежностью,
Как она, ранимый:
- Разве я не беженец,
Временем гонимый?
Виктор КОСТРИКИН.