Строительство на Скорбященском кладбище

Прости им, Господи, ибо не ведают, что творят.

В связи с тем, что не прекращаются нападки со стороны тех, кто решил приложить все силы, чтобы помешать строительству Духовно-просветительского центра с храмом святого равноапостольного великого князя Владимира при Скорбященском храме г. Мичуринска, хотелось бы дать некоторые разъяснения. Сразу оговорюсь, что, как и в первый раз, я не собираюсь вступать в полемику с этими людьми, не считаю это приемлемым для себя. Цель статьи – помочь людям не подпасть под влияние лживых наветов.
Уверен, что сегодня убедительное большинство россиян понимают неоспоримую важность духовно-нравственного воспитания подрастающего поколения, многословить не требуется: никто, кроме врагов Отечества, не хочет повторения Майдана в России. Иначе спорить скоро будет некому и не о чем. Именно эту важнейшую и злободневную задачу мы ставим перед собой, и полагаем все усилия для ее реализации. Думаю, именно острая необходимость и духовная значимость задачи так распаляет врага рода человеческого на непримиримую борьбу. И потому вопрос теряет повседневную будничность значения и становится вопросом ценностного выбора для тех, кто берется судить о нем, выбора, имеющего далеко идущие последствия в жизни человека. Хочу напомнить слова Священного Писания, в котором говорится, что соблазны будут приходить, но горе тому, через кого они приходят.
Итак, значение строительства Центра трудно переоценить, какие же причины могли побудить «борцов за справедливость» развязать информационную войну против строительства? Наверное, серьезные нарушения законодательства с нашей стороны или какие-то безнравственные действия. Разберем их по пунктам.
Первое, на что указывали противники строительства – нарушение Федерального Закона от 12 января 1996 г. N 8-ФЗ "О погребении и похоронном деле". Они приводили выдернутую из текста 16 статьи фразу о том, что строительство на кладбищах запрещено. Приведем целиком этот абзац: «Использование территории места погребения разрешается по истечении двадцати лет с момента его переноса. Территория места погребения в этих случаях может быть использована только под зеленые насаждения. Строительство зданий и сооружений на этой территории запрещается». Думаю, более чем очевидно, что речь идет об использовании территорий после ПЕРЕНОСА кладбища. Как и по каким причинам (например, в случае угрозы затопления) кладбище может быть перенесено, разъясняется в других статьях. В нашем случае никакого переноса кладбища не было. Оно по-прежнему на месте. Статья к нашему вопросу не имеет никакого отношения.
А вот 17 статья этого закона гласит: «Деятельность на местах погребения осуществляется в соответствии с санитарными и экологическими требованиями и правилами содержания мест погребения, устанавливаемыми органами местного самоуправления». В свою очередь СанПиН 2.1.2882-11 "Гигиенические требования к размещению, устройству и содержанию кладбищ, зданий и сооружений похоронного назначения" в пункте 2.8 говорит: «На территориях санитарно-защитных зон кладбищ, зданий и сооружений похоронного назначения не разрешается строительство зданий и сооружений, не связанных с обслуживанием указанных объектов, за исключением культовых и обрядовых объектов». К слову, санитарная зона для закрытых кладбищ составляет 50 метров от ближайшей могилы, и, согласно СанПину, единственные, кто строится законно на всей ул. Новый Квартал, включая автовокзал, электросети, жилые дома, а также элеватор, заправку и шиномонтаж со стороны ул. Мичурина, – это мы.
Стоит отметить, что во всех законах и подзаконных актах ритуальные кладбищенские службы и культовые (церковные) сооружения уравниваются в правах. По логике же храмоборцев и кладбищенские службы (конторы, сторожки и т.п.) на кладбищах строить нельзя.
В свою очередь градостроительный регламент Тамбовской области (как, например, и Московский), основываясь на градостроительном кодексе РФ, не только разрешает строительство церквей в ритуальной зоне кладбищ (при входе, как у нас, где раньше располагались кладбищенские службы), но и рекомендует (п. 8.1.18). Таким образом, законодательство никоим образом не препятствует нашему строительству.
Далее. Нами были соблюдены все процедуры (в том числе публикация в городских газетах), получены все необходимые документы и разрешения. Оформлена через Регистрационную палату земля. Получено разрешение от областного Управления культуры на строительство именно на этом месте. Получено разрешение на строительство от управления строительства и архитектуры администрации г. Мичуринска. По факту поступившей в городскую прокуратуру жалобы все тех же лиц была проведена прокурорская проверка законности строительства. Результаты опубликованы (статья «Прокурорская проверка нарушений не выявила» в газете «Мичуринская Жизнь» от 16.08.2014 г.). Строительство признано полностью законным.
Однако, будто бы не зная об этом, как ни в чем не бывало, жалобщики пишут то же самое, переворачивая факты, во все возможные инстанции. Они написали в областную прокуратуру, в Митрополию, в областную Думу, губернатору, в областную Общественную Палату, в областное Управление культуры и, думаю, еще во многие другие инстанции. При этом они формируют общественное мнение весьма пикантным образом: ходят по магазинам и рынкам города, заверяют людей в том, что мы выкопали могилы и выкинули кости на помойку, и просят подписаться против строительства храма. Некоторые люди, шокированные лживыми баснями, подписываются, хотя иные из них уже раскаялись и дали письменные свидетельства о деятельности сборщиков подписей.
Здесь как раз уместно разобраться с обвинением нас в том, что, как было написано в статье В.Е. Андреева, в ходе этой «строительно-карательной операции» множество известных им могил исчезло. Автор даже предпринял 25.06.2014 г. незаконное проникновение на территорию стройки с археологом «Центра по сохранению и использованию историко-культурного наследия и киноматериалов Тамбовской области» Моисеевым Н.Б., где, основываясь на голословном заявлении В.А. Андреева о том, что на всей площадке были захоронения, Н.Б. Моисеев сделал письменное заключение, что нами было уничтожено несколько десятков могил. Сделано это было тайно, в отсутствие представителей органов власти и заинтересованных лиц, без ознакомления с имеющимися материалами и документацией. В статье 45, пункте 8 указано, что «…работы по выявлению и изучению объектов археологического наследия проводятся на основании выдаваемого сроком не более чем на один год в порядке, устанавливаемом уполномоченным Правительством Российской Федерации федеральным органом исполнительной власти, разрешения (открытого листа) на право проведения работ определенного вида на объекте археологического наследия» (в ред. Федерального закона от 23.07.2008 № 160-ФЗ). Подобных документов Н.Б. Моисеев нам не предъявлял. Думаю, большинство горожан старшего возраста прекрасно помнят, что на этом месте раньше находились кладбищенские службы. Там была пилорама, гробовая мастерская, домик кладбищенского смотрителя. После закрытия кладбища там располагались жилые дома с участками и надворными постройками. При строительстве котлована нами был разобран сохранившийся погреб жилого дома. В этом доме, к слову сказать, жили родственники прораба стройки Анатолия Васильевича Жукова. У нас есть множество письменных свидетельств того, что на этом месте никогда не было могил, а стояли дома. Есть достаточное количество архивного фотоматериала. Любой сомневающийся может обратиться к нам и ознакомиться с документами и фотографиями.
Кстати, то перезахоронение (предположительно с уничтоженного Крестовоздвиженского кладбища), описанное мною в статье «Новый храм на старом кладбище» в газете «Мичуринская Правда» от 28.06.2014 г., которое мы обнаружили на площадке, сделанное приблизительно в 90-х годах, было бы невозможно осуществить, будь на этом месте могилы. Тем, кто не читал этой статьи, процитирую отрывок. «На месте будущего фундамента было обнаружено на глубине всего 1 метра перезахоронение большого количества костей, сваленных в специально выкопанную траншею беспорядочной кучей. По грубой поверхностной оценке можно сказать, что этим костям более 100 лет. И перезахоронены они были, по всей видимости, при строительстве на одном из старых кладбищ в советское время (предположительно, при строительстве автонасосного завода на территории Крестовоздвиженского кладбища на ул. Лаврова). Конечно, такое захоронение в канавке на краю кладбища с нашей точки зрения недопустимо, поэтому, тщательно собрав косточки руками церковнослужителей, мы сложили их в специально купленные новые гробы и, отслужив панихиду, с христианскими почестями захоронили их на нашем кладбище близ могилки матушки Серафимы (Белоусовой), установив на месте погребения новый красивый крест. Конечно, ни о каком осквернении или вандализме тут и речи быть не может. Осквернение – предумышленное надругательство, мы же не сделали ничего скверного. Разве перезахоронение найденных останков воинов, павших на полях Великой Отечественной войны – осквернение? Также нельзя подобным образом называть бережное, совершенное с любовью, молитвой и христианскими почестями захоронение останков наших предков, которых чья-то безбожная рука свалила тайно в обыкновенную канаву».
Даже нумерация домов подтверждает то, что раньше здесь стояли минимум 3 дома. Скорбященский храм имеет адрес дом №8 по ул. Новый Квартал. Домов 2, 4 и 6 сейчас нет. Это номера домов, стоявших при входе на кладбище. А огульные обвинения в наш адрес в том, что мы выкопали могилы и выбросили кости на помойку, сильно напоминают клевету, причем, не мне одному…
Еще раз хочу напомнить, что Господь призовет сеющих соблазны к ответу, ведь многие люди этими ложными обвинениями были приведены в сильнейший стресс. Авторам стоило бы посмотреть в глаза людям, которые, прочитав их статьи, в ужасе прибегали на кладбище искать «исчезнувшие» могилы своих родственников. Я не забуду пожилую женщину, которая прибежала с оторванной подошвой в руке. Она недоумевала, как же мы так сделали, почему не предупредили, не дали возможности перезахоронить ее родственников, и не могла мне поверить, что мы не тронули ни одной могилы, до тех пор, пока я лично не провел ее через стройку и не нашел неврежденной могилку ее близких. Только тогда слезы горя на ее лице сменились слезами радости, и она стала извиняться, что худо о нас подумала.
Далее нас обвиняют в том, что мы затронули объекты (забор или кладбище), являющиеся объектами культурного наследия. Согласно справке из областного Управления культуры и археологии, на данной территории объектом культурного наследия является лишь Скорбященский храм. Охранная зона вокруг него не определена, а разрешение на строительство из того же ведомства нами получено.
В одной из жалоб прозвучало, что недавно разработаны нормы, предусматривающие обязательное археологическое исследование в случаях, если при строительстве затрагивается культурный слой более чем 100-летнего возраста. Однако замалчивается тот факт, что наш случай является исключением, так как территория кладбищ не может являться объектом культурного наследия и подлежать археологическим исследованиям (Федеральный закон от 25 июня 2002 г. N 73-ФЗ).
И последний пункт известных мне обвинений. Нас упрекают в том, что мы нарушили закон, по которому в случае обнаружения останков неизвестного происхождения, мы обязаны были уведомить об этом прокуратуру или следственный комитет, но не сделали этого. Процитируем Закон. N 8-ФЗ "О погребении и похоронном деле" Статья 22. «Старые военные и ранее неизвестные захоронения. 1. Старыми военными и ранее неизвестными захоронениями считаются захоронения погибших в боевых действиях, проходивших на территории Российской Федерации, а также захоронения жертв массовых репрессий. 2. Перед проведением любых работ на территориях боевых действий, концентрационных лагерей и возможных захоронений жертв массовых репрессий органы местного самоуправления обязаны провести обследование местности в целях выявления возможных неизвестных захоронений. 3. При обнаружении старых военных и ранее неизвестных захоронений органы местного самоуправления обязаны обозначить и зарегистрировать места захоронения, а в необходимых случаях организовать перезахоронение останков погибших». Очевидно, что у нас не территория концлагеря, не место захоронения жертв репрессий и т.п. И даже если бы это было так, все необходимые действия должны были бы предпринимать не мы, а органы местного самоуправления. Мы сделали единственное, что можно было бы от нас потребовать: оповестили общественность через СМИ о найденном перезахоронении, что является публичным действием, и взяли на себя все труды и расходы по бережному перезахоронению останков в ухоженном месте близ могилки подвижницы благочестия схимонахини Серафимы.
В заключение же хочу сказать, что вся эта история, тем не менее, укрепляет меня в любви к нашему замечательному городу и его жителям. Меня искренне обрадовало, что наших людей не так легко настроить против Матери-Церкви, против святых ее храмов и тех добрых дел, которые нам всем вместе предстоит еще сделать. Я искренне тронут тем, что с тех пор, как начались эти нападки, я не услышал ни от одного человека, что он поддерживает противников строительства храма, более того, каждый, с кем мне пришлось за это время общаться, ободрял добрым словом и уверял в искренней поддержке. Все это уверяет меня в том, что Мичуринск – действительно город православный, что Тамбовщина – по-прежнему оплот Веры на Святой Руси, что на нашей почве не так просто будет всеять плевелы, ведущие к расколу общества и распаду государственности, как это произошло, к нашей скорби, на братской Украине. А без скорбей и напастей доброго дела не сделать, но ими же и проверяются наши дела, как говорил приснопамятный архиепископ Евгений (Ждан).
Посему, остается посочувствовать тем, кто полагает свою волю выше Воли Божией, трудно супротив рожна прети, как сказано в Святом Евангелии. Но да простит их Господь, ибо не ведают, что творят. Тем же, кто искренне озабочен состоянием Скорбященского кладбища, стоит обратить внимание на его ужасающий вид и сделать хоть что-то для его благоустройства, вывоза мусора, разбора завалов, для приведения в порядок множества могил известных и чтимых людей, пребывающих ныне в удручающем состоянии, для изучения и благоустройства массовых захоронений жертв репрессий и увековечения их памяти.
Хочется верить, что в следующем году, когда мы будем праздновать 1000-летие блаженной кончины святого равноапостольного великого князя Владимира, крестителя и апостола Святой Руси, мы сможем совершить первую службу в новом крестильном храме, построенном в честь этого великого святого.

С любовью во Христе,
настоятель Скорбященского храма г. Мичуринска
протоиерей Алексий Гирич. На фотографии десятилетней давности видно площадку при входе на кладбище, на которой сейчас ведётся строительство, Могил на этом месте нет.

МОСКВА, 15 июл — РИА Новости. Принимая решения о строительстве новых храмов или иных культурных объектов, следует учитывать, прежде всего, мнение местных жителей, заявил во вторник на заседании Общественной палаты председатель Синодального отдела по взаимоотношениям церкви и общества протоиерей Всеволод Чаплин.

«Мне кажется, что в тех случаях, когда идет речь об интересах и о пожеланиях жителей того или иного района или квартала, нужно, в первую очередь, учитывать пожелания и интересы именно этих людей», — сказал Чаплин на слушаниях на тему «Строительство новых храмов в Москве: вызовы, мифы, проблемы».
Он отметил, что сегодня есть разные мнения по поводу возведения новых храмов в спальных районах. По его словам, с одной стороны, «есть немалое количество людей, которые выступают за их строительство», понимают их важность для верующих людей, которые в силу болезни или возраста не могут поехать в другой городской район. Но, отметил Чаплин, существует и «определенное протестное выступление». По мнению протоиерея, тут может помочь только диалог.