За бдительность – орден

С первых же дней Великой Отечественной войны он – капитан медицинской службы, главный врач полка – познал и тяготы отступления, покидая Прибалтику, и гибель друзей при обороне Кавказа. А январь сорок третьего года он встретил на Волховском фронте. С сентября того же года был назначен начальником одного из военных терапевтических госпиталей, расположенных в Мичуринске.
Именно там и был раскрыт немецкий шпион, выдававший себя за майора-штабиста. Вот как рассказывал об этом событии своим внукам сам Николай Николаевич.

Подозрительный больной

– Осень была для нас, медицинских работников, очень трудной. Немало больных поступало из войск с простудными болезнями, осложнёнными бронхитом, радикулитом, плевритом. И как-то в конце ноября привезли нам офицера с воспалением лёгких, причём двухсторонним, и поместили его в большую палату, где находились ещё двое с таким же заболеванием. Ночами он бредил – давала о себе знать высокая температура. Лечение сульфадиазином по соответствующей схеме и целым рядом других медикаментов, включая витамины, улучшило его здоровье – уже через неделю упала температура, уменьшилась одышка, улучшился сон. Меня как доктора насторожило одно обстоятельство. Он ночью в бреду называл имя и отчество Сталина Иосиф ВАССИЛионович, причём неоднократно. Возможно, он перенёс контузию, подумалось мне. Спросил о том больного. Нет, не было контузии. Позднее, разговорившись, узнал я и о том, что мы в Краснодаре учились в одни годы – я в медицинском, а он в технологическом, однако адрес института, где он когда-то учился, назвал почему-то неверно, мол, расположен на Советской улице, но я-то точно знал, что вуз его на улице Московской. И были ещё нестыковки. Всё это и побудило меня обратиться в органы государственной безопасности.
Пришли двое мужчин, причём оба в штатском, и предъявили документы, подтвердившие их полномочия. И первым вопросом ко мне был такой:
– Какие шансы к выздоровлению у поступившего к вам на лечение майора?
– Учитывая то, что умирают при данной болезни 1 к 4, шанс выздороветь реален. Больной хорошо поддаётся лечению, однако здесь у нас пробудет больше месяца.
– Ну что же, нам времени хватит проверить его подноготную. А к вам доктор просьба – тех двух, что с ним в одной палате, перевести в другое помещение и поместить к нему сотрудника нашего – Максима Максимовича, он часто мучается от радикулита (и показал рукой на своего коллегу).

Проверка

Утром они попросили доставить ко мне в кабинет все вещи майора: документы, личные бумаги, письма к жене и пистолет. Прощупали одежду – ампулы с ядом не обнаружили. Сфотографировали все документы, включая письма, датированные ещё далёким 41-м, затем в пистолете сменили патроны на холостые.
– Вот так-то будет понадёжнее, – сказал тогда тот, что старше по званию.
На следующий день Максим Максимович освоился в палате и был подключён к процедурам на целый курс лечения.
В то же самое время майор проверялся по двум направлениям – по адресу жены и линии СМЕРШа. И что же оказалось? Жена подтвердила, что письма написаны ею, но ответные не приходили. Партийный билет и документы, да, её мужа, но фото и почерк – фальшивка.
При нашем последнем контакте с Максимом Максимовичем узнал я и о том, что пациент «прокалывался» неоднократно, к примеру, он знал и сюжет, и актёров по фильму «Чапаев», однако не видел советских комедий, таких как «Волга-Волга» и «Весёлые ребята».
И подошёл день выписки майора. Из штаба приехал знакомый ему офицер и двое незнакомых. Шпион был обезврежен.

За мир
во всём мире!

Спустя пару дней позвонил мне начальник Максима Максимовича.
– Мы, доктор, направили в центр ходатайство, чтобы вас наградили орденом, каким – не нам решать… За нашего сотрудника особое спасибо – он очень остался доволен лечением.
А через год я был комиссован по инвалидности и возвратился в Белёв – городок в Тульской области, где и продолжил работу по специальности.
В аккурат под первомайский праздник 1946 года был приглашён в военкомат, где и вручили мне орден Красной Звезды.
Кстати, праздничный день 9 Мая официально был объявлен только весной 1965 года, до этого он назывался Днём Скорби по миллионам погибшим в Великой Отечественной войне.
В последующие годы в этот праздничный день, посетив демонстрацию на набережной Ялты, украшенной флагами и транспарантами, люди, возвратившись домой, во дворах выставляли столы и стулья. Праздник продолжался в семейной обстановке. И первый тост был за Победу, второй – за героев, погибших в войне, а третий – за мир во всём мире!
Все пели военные песни: «Синий платочек», «Катюша», а также и народные «Ой, мороз, мороз, не морозь меня», «Что стоишь, качаясь, тонкая рябина»…
…В стороне сидели Кузьма Васильевич Пашков, пехотинец, лейтенант, и Николай Николаевич Мартынович, врач, капитан. Они вспоминали те годы войны, полные страданий, лишений и потерь, а также весенние дни сорок пятого года.
Реликвии – их ордена –сейчас сохраняются внуками как добрая память об их ратных подвигах. Спасибо дедам за ПОБЕДУ!