Хранят так много дорогого чуть пожелтевшие листы…

Я так много раз читала их, что выучила наизусть. Но всё равно хочется ещё и ещё раз перечитывать письма от папы, написанные им в таком далёком июне 1941 года.

Две весточки

Родной папа, я ни разу не обнимала тебя, не сидела у тебя на коленях, не гладила ладошкой по твоим щекам. И понятно почему: меня тогда вообще не было на этом свете. Но несмотря на это, я хорошо тебя знаю, зримо ощущаю, чувствую твоё тепло, твоё дыхание, твой родной запах, как будто знала тебя всю жизнь.
Мой папа Алексей Дмитриевич Шлеёв родился в простой семье, в которой было четверо детей (он и три сестры). Глава семейства умер рано, и все семейные тяготы тянула мать. Но, благо, дети росли сознательными, трудолюбивыми, они и учились, и работали.
Папа закончил ФЗО при паровозоремонтном заводе и работал слесарем. Активный, инициативный, душевный, неунывающий, он становится секретарём комитета ВЛКСМ сначала цеха, затем завода. Отслужил в армии, воевал с японцами на озере Хасан, участвовал в войне с Финляндией. В результате его оставили в армии. В мае 1940 года папа зарегистрировал брак со своей единственной и неповторимой любовью Тоней, с которой вместе учились, работали на заводе. После этого они отправились на место его службы – в белорусский город Слуцк, где папа был назначен политруком артиллерийской батареи, которой командовал В.Э. Шомоди, ставший впоследствии его боевым другом.
Супруги поселились в военном городке, в небольшом доме. Когда Алексей Дмитриевич узнал, что станет отцом, он был на вершине счастья. Как он оберегал маму, как о ней заботился. Она ведь такая худенькая была, небольшого росточка, очень красивая, с большими карими глазами. А он – простой русский парень, здоровый, широкоплечий, с могучей грудью.
Но грянула война. И спокойной счастливой жизни наступил конец. 22 июня папа прискакал с учений на коне и велел маме собираться: «Ничего лишнего не бери. Возьми только деньги и документы. Мы быстренько управимся с немцами, а ты пока поживёшь в Мичуринске. Сейчас мы соберём все семьи и отправим в тыл с проводником. Не переживай и береги будущего Вовку».
Через две недели мама добралась до дома и сразу же пошла работать на родной паровозоремонтный завод. А 14 июля пришло первое письмо от папы. Для мамы это было большое счастье. Она и сама многократно перечитывала его и делилась весточкой с фронта с друзьями и родными.
«Воюем. Когда проезжали через город Пропойск (ныне Славгород), забежал на почту и отправил это письмо. Идут непрерывные бои преимущественно отступательного характера. Но вот поступил приказ закрепиться на берегу реки Сож».
Несмотря на героизм, смелость, самопожертвование наших воинов, им приходилось отступать под натиском превосходящих сил противника. Из этого страшного ада пришло письмо, пронизанное болью, беспокойством, тревогой за родную жену.
А 10 августа в газете «Комсомольская правда» был опубликован Указ Президиума Верховного Совета СССР «О награждении орденами и медалями СССР начальствующего и рядового состава Красной армии». В числе награждённых и мой папа, а также его командир и друг В.Э. Шомоди, которые были отмечены за проявленные смелость и воинскую смекалку. С этой газетой мама никогда не расставалась. И весь завод узнал об этом награждении и гордился своим бывшим рабочим.
Второе и последнее письмо папа отослал 2 августа. Я часто задумываюсь над тем, какой должна быть у человека душа, чтобы в такой ситуации, когда постоянно подвергаешься опасности быть убитым, думать о безопасности других. Бедный папа! Ты не получил ни одного письма от своей Тони, не успел. А ведь она писала тебе почти каждый день. Описывала в подробностях каждый день своей жизни. Писала, как за него переживает, как шевелится в её животе их первенец, которым 18 декабря оказалась дочь Римма, а не Вовка. Эти письма вернулись к маме ввиду отсутствия адресата: за три месяца до моего рождения папа погиб. Погиб, как отважный воин, прикрывая отступление своих товарищей. Было это не в Белоруссии, а уже на Украине, на Полтавщине. Остатки батареи были окружены фашистами на берегу реки Удой. Папа приказал всем переправиться на другой берег реки. А сам прикрывал отступление, стреляя из пушки, затем из автомата. Когда немцы окружили его, взорвал гранату. Свидетелями этого были жители села Леляки. Там его и похоронили, а в 1965 году поставили памятник.
От папы остались эти два пожелтевших листочка, зачитанных до дыр, орден Красной Звезды, который мама получила за папу в 1987 году, и умытая слезами, зацелованная орденская книжка, заключённая в рамку и поставленная в комнате на видное место вместе с фотографией её Алёши.

19-летняя
медсестра

У папы были три сестры, похожие друг на друга добродушием и открытостью характера. Младшая, Вера Дмитриевна, перед войной заканчивала первый курс медицинского института в Ленинграде. Оказалась в блокаде. Работая медсестрой, делилась своим пайком с нуждающимися. В феврале 1942 года её эвакуировали по Дороге жизни в тыл. Вера попросила мать встретить её. Встречать пришли и мама, и сёстры. Когда поезд прибыл, из вагона на носилках вынесли Веру – сама она не могла ходить. Нашли сани, довезли её до дома. А сопровождающая предупредила: пока не кормите, только воду из ложечки давайте, настолько она была истощена. Но молодой организм и забота родных победили. Выручило и то, что бабушка покупала на мясокомбинате коровью кровь, жарила её и кормила Веру этим кушаньем. Как только Вера поправилась, стала проситься на фронт: «Я медик, я комсомолка, я хорошо знаю немецкий язык». И добилась своего. Но попала не в действующую армию, а в тыл противника, в партизанский отряд. Получили два письма и от неё, датированные августом и сентябрём 1943 года.
«Я жива и здорова, чего желаю и вам. Мы здесь тоже воюем помаленьку, помогаем нашей Красной армии поскорее разгромить окончательно гитлеровскую нечисть. Вы обо мне, пожалуйста, не беспокойтесь, ничего со мной не случится, не в одном бою участвовала, ничего, надеюсь воевать до конца, вернусь с Победой…».
Когда видишь на экране в кинотеатре атаки, бомбёжки, расстрелы, становится страшно. А каково всё это видеть воочию 19-летней девушке? Когда я её спрашивала об этом, она отвечала: «Ничего особенного, к этому быстро привыкаешь». И это с её ранением осколком мины! После войны Вера осталась в Эстонии. Участвовала в восстановлении железной дороги, завода. В 1950 году вернулась в Мичуринск, а вскоре по семейным обстоятельствам переехала в Тамбов, где работала на заводе «Ревтруд». В 2000 году её не стало.
Что же нам осталось от тех, кто сражался на фронтах Великой Отечественной? Чувство гордости за них. Пример честности и героизма. Вечная память о людях, отстоявших независимость Родины.