Родники российской словесности

Характер русского человека

Уроженец Тамбова Сергей Николаевич Сергеев-Ценский в Мичуринске никогда не был. Но в своём известном, глубоко философском и мягко-лирическом произведении «Печаль полей» он нарисовал яркий образ козловского богатыря Никиты Дегтянского. Это «существо могучее, тёмное, пашущее, сеющее, собирающее урожай — плодотворец полей», не выдуманный герой, а взят из действительной жизни, которого, кстати сказать, хорошо лично знал наш знаменитый земляк народный художник СССР Александр Михайлович Герасимов.
Этот самобытный крестьянский силач, без всякой тренировки выходивший в цирке на борьбу с европейскими чемпионами, смаху клал на лопатки; на ярмарках, на потеху мясникам и краснорядцам плясал весь обвешанный пудовыми гирями, как хворостинку, поднимал лошадей и железные полосы вязал в узлы, полюбился писателю
за свою бесхитростную простоту, за добрую, отзывчивую душу, за то, что Никита понимал поля, а поля понимали его.
Дегтянский — цельная, сильная натура, неотделимая от земли, как дитя от матери, превратился у талантливого мастера слова в обобщающий образ, в символ народа русского, в котором, по словам автора книги «Подвиг Богатыря» Ивана Шевцова, посвящённой творчеству С.Н. Сергеева-Ценского, как в неиссякаемом роднике заложены животворящие силы.
— Никита был приземистый и широкий, во всю телегу, лежал на свежей соломе, и видно было ему небо и поля, оснеженные луной, все те же поля, — лет сорок он видел их такими, — и небо тоже. Он думал о земле, которую любил и понимал лучше всего на свете.
По своей добродушной натуре Никита, несмотря на свою необыкновенную силу, никогда не обижал людей, а некоторые «умники» нарочно задевали его, вызывая на ссору.
— Обидели его и этой весенней ночью ознобишинские подводчики, которые везли лес на строительство завода. Сначала обругали ни за что ни про что. Он спустил им это. Потом его задели, ударили. Никита осерчал не сразу. Он повернулся, взметнул глазами на чёрную толпу гогочущих подвозчиков, провёл тыльною частью руки по сутулой спине и спросил всех тихо:
— Это к чему же? — потому и спросил, что не понял, зачем его ударил длинный.
— Никита готов был снести и удар длинного. Но подвозчики приняли его терпение за слабость, за трусость, когда Никита не ответил на удар длинного подвозчика, побежал было догонять свою лошадь, один из подвозчиков толкнул его сзади и сбил картуз.
— Тогда и случилось то, о чём после долго говорили и в Сухотинке, и в Дегтянке Большой и в Дегтянке Малой, и в городе, на лесных пристанях.
— Никита бросился на длинного, сбил его с ног, примял по-медвежьи и, когда остальные семеро кинулись его выручать, разогнал их далеко по зеленям. Потом подошёл к подводам (подвод было четырнадцать) и, хватаясь руками за колёса, смаху одну за другой опрокинул их в канаву вместе с лошадьми.
— В этом поступке, — говорит Иван Михайлович Шевцов, — характер русского человека: выдержка, терпение. Ему чужды вспыльчивость и опрометчивость.
Но коль ух очень доймёшь его, тогда держись! И писатель не случайно заявляет о том, что в Никите Дегтянском — будущее России. Этот реально существовавший человек по праву стал литературным типом, войдя в золотой фонд русской классики.

Бунин в Козлове
У мичуринского литератора И.К. Голикова (1879-1962), лично знакомого с классиком русской литературы и её первым нобелевским лауреатом Иваном Буниным, остались воспоминания о пребывании его в нашем городе. Ими Иван Кузьмич поделился в начале 1960-х годов с известным краеведом Иваном Степановичем Никулиным. Предлагаем отрывок этих воспоминаний вашему вниманию.
— Большим культурным событием для Козлова, — вспоминал Голиков, — был приезд к нам в 1916 году И.А. Бунина. Вся читательская публика того времени уже знала его как выдающегося художника, писателя и прозаика, как талантливого переводчика, в том числе, и такого знаменитого эпического произведения американского поэта Генри Лонгфелло, как «Песнь о Гайавате».
— Дело было зимой, и хотя истребительная война, продолжавшаяся уже второй год, омрачала настроение людям, нанося им с каждым днём всё новые сокрушительные удары горя и скорби, на вечер, посвящённый Бунину, в драматический театр собралось бесчисленное множество народа. Наряду с интеллигенцией здесь были старшеклассники гимназий и коммерческого училища — «простая публика» мещане, как тогда их называли, и даже солдаты в серых шинелях, лечившиеся в местных госпиталях.
В переполненном зале наступила абсолютная тишина, при которой первым выступил известный в то время литературный критик Айхенвальд, кратко обрисовавший жизненный путь и творчество писателя, детство и юность которого прошло в Ельце Орловской губернии. Затем слово было предоставлено Ивану Алексеевичу. На сцене появился высокий, стройный блондин, с умным тонким лицом, выразительными глазами и бородкой клинышком. Одет он был в безукоризненно строгий костюм.
Во время чтения своих произведений Бунин настолько скромно держал себя, что походил на картину, которую и выставили как будто для того, чтобы любоваться ею.
— И, действительно, автором такой совершенной повести, как «Деревня», о которой А.М. Горький сказал, что «это первоклассная вещь, написана столь мужественно-правдиво, с таким искреннейшим стоном и так исторически» — с удовольствием любовались: сквозь всё его существо, как будто сам собой излучался тот огромный талант, за который его так чистосердечно уважали.
Бунин прочёл несколько отрывков из своих произведений, в том числе из лучшего лирически-задушевного рассказа «Антоновские яблоки», навеянного, как говорят, раздумьями во время его пребывания в имении помещиков Сабуровых на Тамбовщине. Автор, явно сочувствуя героям рассказа мелкопоместным дворянам, всё же выносит им приговор угасания.
На дружные вызовы многочисленных поклонников его таланта Бунин в заключение прочёл несколько стихов из своей поэмы «Листопад», в которой есть слова о чудесной русской осени:

Лес, точно терем расписной,
Лиловый, золотой, багряный,
Весёлой, пёстрою стеной
Стоит над светлою поляной.

Они вызвали у слушателей восторг и бурю аплодисментов.
Вечер затянулся, но и когда он закончился, его участники долго не расходились в надежде ещё и ещё раз увидеть маститого писателя.