Её величество УЧИТЕЛЬ

Этой осенью один из бывших учеников Ирины Николаевны Абрамовой (давно работает и живёт в Москве) Андрей Объедков обратился с просьбой к своим родным и знакомым мичуринцам навестить её (у старейшего педагога города проблемы со здоровьем) и заодно, если можно, узнать, пополнялась ли за последние годы её знаменитая папка с материалами о поэте фронтового поколения Василии Кубанёве. Москвич был и остаётся одним из воспитанников Ирины Николаевны, "ушибленных" Васей Кубанёвым на её уроках языка, литературы и патриотического воспитания, этим необыкновенным по таланту и судьбе парнишкой, когда-то в далёких предвоенных годах вышедшим из стен мичуринской школы №1.

Так и я оказался "незваным" гостем старой учительницы. Не моей школы, но очень хорошо мне известной. Прежде всего - по нашему общему с Абрамовой историко-филологическому факультету, когда она была просто Ириной. Старше её на пару лет в 1959-м, для Абрамовой - выпускном, был я всего-навсего второкурсником. И не мог не приметить и не отметить её. Уж очень выделялась в кругу студенток, как на подбор недурных собой, своеобразной красотой и умом.
Пока сам получу диплом, начнётся и кончится моя горно-алтайская преподавательская эпопея, надолго потеряю из виду Ирину Абрамову. В конце 60-х в качестве профессионального журналиста впервые окажусь среди участников традиционного августовского совещания учителей города. Там я её и увижу, как, впрочем, и других бывших студенток Мичуринского пединститута, выпускниц трёх его факультетов. Словом, где родились, учились, тут и сами пригодились учителями русского языка, литературы, истории, химии, биологии, начальных классов.
С того самого августовского совещания едва ли не на каждом из остальных, на которых мне довелось побывать, я либо слышал похвальные слова наробразовского начальства Мичуринска и Тамбова преподавателю первой городской школы, либо видел её выступающей с трибуны.
Кажется, тогда же я впервые узнал о существовании её детища, литературно-краеведческого клуба "Кубанёвец" - скромная дань памяти потомков-мичуринцев одному из выпускников первой школы, Василию Кубанёву, поэту легендарного первого поколения советских, рождения 20-х годов - времени окончания Гражданской войны, мальчишек, положивших свои жизни на алтарь Отечества. Это он напишет однажды так, как никто до него:
Грядущего свободный провозвестник,
Ты любишь мир, и ты поёшь его,
Бросая людям огненные песни,
Куски большого сердца своего.
Городская газета "Мичуринская правда" учредит вскоре премию имени Василия Кубанёва (она вручается до сих пор активным авторам публикаций по итогам творческого года. Ирина Николаевна - уже учитель-методист, загруженная общественной работой: школьный профком, секретарь педагогического совета, по аттестации педагогических кадров, по проверке медальных работ в городской и областной комиссиях. И всё-таки в содружестве с сестрой Кубанёва - Марией Михайловной Калашниковой-Кубанёвой находит время, чтобы открыть мемориальную доску в память о поэте, создать школьный музей жизни и творчества Кубанёва, добиться заказа у скульптора Эльзы Пак бюста поэта и установить его в школе. А, сверх того, ещё вести постоянную личную переписку с ребятами из школ Тамбова, Уварово, Нововоронежа, Острогожской школы, где Кубанёв жил и работал в последние предвоенные годы.
…Тяжело больной Ирине Николаевне нелегко далось наше посещение. И она, сокращая его, предложила:
- Давайте ближе к делу…
Мы и перешли к нему - спросили о кубанёвских материалах, собранных и хранящихся Ириной Николаевной. Она сказала уверенно:
- В прихожей - шкаф, вторая сверху папка…
Нам помогала пожилая родственница Ирины Николаевны, старающаяся по мере возможности облегчить участь практически беспомощной женщины.
Этот шкаф… Вот уж поистине многоуважаемый, как цитата из Чехова. Вся русская классика в нём, из той, что так счастливо подавалась школьникам в советское время. Папки - в руках не удержишь - Лев Толстой, Чехов, Гончаров, Горький… Папки писателей времён Великой Отечественной, её боевых участников: Шолохов, Симонов, Богомолов, Кондратьев, Бондарев…
Я перебирал эти сокровища, что называется, сняв шляпу. Как здорово всё-таки нас учили. И такому хорошему, доброму, вечному… Вспомнилась мне моя учительница - Софья Константиновна Советова. Из одного с Абрамовой племени сеятелей полновесных зёрен знаний, а не обсевков, не плевел. Корпус педагогов сегодняшней, постсоветской, России, ограниченный в своём творчестве, в воздействии на подрастающее поколение не только знаниями, но всей энергией души, интеллекта, деятельной любовью к народу и Родине, во многом искусственной, чужой системой Единого государственного экзамена (ЕГЭ), вряд ли может рождать таких учителей, как Ирина Николаевна Абрамова. Очень хотелось бы ошибиться…
…Кубанёвская папка не обнаружилась в этом шкафу. Чему я не слишком удивился, хотя и огорчился. 13 января - Кубанёвский юбилей, 90 лет. А в городе есть народ пишущий, тема Василия Кубанёва так и просится на бумагу, будит краеведческо-патриотические идеи. Может, кто-то позаимствовал у Ирины Николаевны не спросясь. Если так - вернут, надеюсь. А может, просто завалилась в обширном архиве замечательного педагога. Найдётся, конечно…
Уходили мы от Ирины Николаевны с печалью. Нет, не пропавшая папка тому вина. Жаль было нашей ушедшей молодости, человеческой физической хрупкости, не щадящей и красоту, даже такую совершенную, как на этом портрете молодой Абрамовой. Ведь хочется жить по возможности дольше, а тут - досадная старость, и всё с ней, иногда катастрофически, связанное…
И до сих пор мне слышится слабым голосом произнесённое нам вслед:
- А ведь сегодняшняя улица Кубанёва, старая Фруктовая, получила название по инициативе школы, нашего клуба "Кубанёвец".