Каче - 100 лет

Качинскому ордена Ленина Краснознамённому высшему военному авиационному училищу лётчиков имени А.Ф. Мясникова исполнилось 100 лет. Своё начало оно берёт с Севастопольской офицерской школы авиации Отдела воздушного флота, открытой в ноябре 1910 года. Училище несколько раз меняло своё название, базировалось в разных городах. А с 1947 по 1954 год оно располагалось на территории Тамбовской области: первый авиаполк - в Моршанске, второй и третий - в Мичуринске.

Напряжённая учёба курсантов под руководством опытных лётчиков-инструкторов, интенсивные полёты учебных самолётов в небе над окрестностями города, прыжки с парашютом - всё это вносило оживление в жизнь мичуринцев. За семь лет пребывания училища в нашем городе было выпущено 270 лётчиков-истребителей, из которых двое - Валерий Быковский и Владимир Шаталов - стали космонавтами. А сколько мичуринских девчат связали свою жизнь с будущими лётчиками!
В юности мне не приходила мысль посвятить свою жизнь авиации. Но Великая Отечественная война внесла в мою судьбу коррективы. В училище, дислоцировавшееся в Мичуринске, я прибыл в 1951 году в звании старшего сержанта. Отличник авиации, инструктор парашютно-десантной подготовки, перворазрядник по парашютному и лыжному спорту, 90 прыжков с парашютом - таков был список моих достижений к тому времени. А начальник парашютной службы училища майор И.И. Савкин совершил более пяти тысяч прыжков. По этому показателю ему не было равных во всём мире. И.И. Савкин получил звание заслуженного мастера парашютного спорта.
У училища было несколько аэродромов: в районе Турмасово, именовавшийся Северным, недалеко от Зелёного Гая (Западный), близ Моршанска, летний в Никифоровке и запасной в селе Вишневом.
В зимнее время шла упорная учёба, в том числе по парашютной подготовке. С наступлением весенне-летнего периода возрастала интенсивность полётов, начинались прыжки с парашютом.
Перед командованием училища стояла непростая задача научить курсантов летать на реактивных самолётах, и тут от лётчиков-инструкторов (а они в училище подобрались первоклассные) требовалось много сил и терпения. В частности, при отработке пикирования. Реактивный самолёт МИГ-17 мог быстро набрать высоту 12000 метров и с неё ринуться вниз. В это время в кабине самолёта возникает состояние невесомости. А при выходе самолёта из пикирования на высоте около 2000 метров лётчик испытывает колоссальную перегрузку, в результате чего после посадки, когда кабина открывается и снята кислородная маска, он выглядит, как выжатый лимон. На плоскостях самолёта блестят капельки воды. Они появились от огромного перепада температур воздуха (на высоте - до 50 градусов мороза, на земле - до 30 тепла). Вот так ковались лётные кадры на Мичуринской земле в период холодной войны между Востоком и Западом. И не случайно в отставку лётчики отправлялись в 35-40 лет.
Особенно запомнилась весна 1952 года, наступившая с большим опозданием. В начале апреля ещё лежал плотным зернистым покрывалом снег, а мы уже приступили к прыжкам с парашютом. Редкие порывы ветра наполняли купол, и того, кто не успевал погасить его натяжением нижних строп, тащило по снегу десятки метров.
Вскоре мы получили установку для наземного катапультирования. Ей было определено место во дворе так называемых Белых казарм, что на улице Филиппова. Она была смонтирована в июне возле высокой кирпичной изгороди. Направляющие рельсы установки, по которым взлетало кресло, были 12-метровой длины. Рельсы располагались под углом 80 градусов. Кресло и все необходимые приспособления были скопированы с катапульты, установленной на самолёте.
Для запуска кресла использовались патроны от катапульты, гарантированный срок которых истёк. Но они рассчитаны на 20-кратную перегрузку и не могут применяться в наземной установке. А допустимая перегрузка для наземного катапультирования 8- и 12-кратная. Под такую перегрузку патрон подгоняется путём изъятия из него части пороха.
В июне же мы начали тренировки. Первым катапультировался майор И.И. Савкин. Потом подошла и моя очередь. Сажусь в кресло, спину плотно прижимаю к спинке, руки - к подлокотникам, стискиваю зубы, прячу язык, чтобы не откусить его, упираю ноги в подножку, пристёгиваюсь ремнями. По команде нажимаю на спусковой крючок, гремит взрыв, и в мгновение ока взлетаю. В верхней точке кресло тормозится с помощью двух мощных пружин. В этот момент создаётся сильная перегрузка, к которой особенно чувствительны шейные позвонки. Выбросу катапультируемого из кресла препятствуют ремни: в верхней точке они больно давят на плечи и ноги. Тренировки начинали с восьмикратной перегрузки, затем перешли на 12-кратную. Острые на язык лётчики окрестили установку гильотиной. Ответственность за её техническое состояние и исправность была возложена наряду с другими тремя сотрудниками и на меня. За глаза лётчики называли меня начальником гильотины. Пришлось нам тогда поработать в поте лица, как хорошим артиллеристам, вдоволь понюхать пороху.
Как-то раз лётчик нажал на спусковой крючок, но выстрела не последовало. А он так напрягся в ожидании выстрела, что его лицо скривило и перекосило - ни в одном кривом зеркале не увидишь такой физиономии. Уж как лётчик тогда чертыхался в мой адрес! А причина случившегося, как оказалось, заключалась в том, что спусковой крючок не стыковался с ударником патрона.
...Многие выпускники Качинского училища занимали высокие командные посты в Военно-Воздушных Силах СССР. Среди них советский военный деятель, генерал-лейтенант авиации Василий Иосифович Сталин (сын И.В. Сталина), лётчик-испытатель, Герой Советского Союза Степан Анастасович Микоян, советский лётчик-ас, трижды Герой Советского Союза Александр Иванович Покрышкин, одна из первых женщин-лётчиц, удостоенных звания Героя Советского Союза, Полина Денисовна Осипенко, в честь которой названа одна из улиц Мичуринска, многие другие.
В заключение остаётся добавить, что за всё время своего существования училище подготовило 16574 пилота, в числе которых 352 Героя Советского Союза и Российской Федерации, 12 маршалов авиации, 120 заслуженных военных лётчиков, пять лётчиков-космонавтов.