Кавказский пленник

Чеченская семья приняла участие в судьбе русского солдата! Эта история случилась без малого девять лет назад. И казалось, её участники совсем о ней забыли, во всяком случае память стёрла многие моменты, и воспоминания, поначалу столь яркие и отчётливые, уходили всё дальше и дальше. Так бы всё и стёрлось, исчезло с течением неумолимого времени, но вот одна искорка прошлого вспыхнула и заиграла, воскрешая неугасшую память, чувства благодарности и тепла, которые вовсе и не исчезли, а затаились на дне души. А началось всё с маленького технического чуда - электронной почты. Пару недель назад в адрес одной из работниц ОАО "Мичуринский завод "Прогресс" пришло письмо, в котором люди с весьма экзотическими именами для уха жителей центральной России Санет и Мурат Халадовы просили по возможности узнать адрес людей, с которыми им довелось встретиться и разминуться в середине 1990-х.

Искали они Татьяну и Эдуарда Житник, о которых были им известны только адрес да фамилия. Искать особо не пришлось - семейство Житник практически в полном составе работает на заводе. И когда Татьяна Ивановна прочитала это послание, она долго не могла поверить, что вот так всего лишь с помощью компьютера она вновь обрела людей, которых потеряла, казалось, навсегда.

…Началась эта история совсем обычно. Эдуарда, сына четы Житник, призвали в армию. Конечно, середина 90-х - время неспокойное и тяжёлое, но хотелось надеяться на лучшее и то, что сын, отслужив положенное время, целым и невредимым вернётся домой в срок.

Однако судьба распорядилась иначе. Сначала сын сообщал, что служит в Рязани, затем их часть перевели в Гудермес. Военные действия в Чеченской Республике были в самом разгаре, и представьте тревогу родителей, когда сын спустя месяц внезапно замолчал.

А потом в дом пришли военные. Они заявили, что их сын дезертировал из части, и за их жилищем будет вестись наблюдение, чтобы сразу схватить дезертира, когда он явится в родительский дом. Но дезертира всё не было.

И вот в одно прекрасное утро кто-то из заводских сообщил Татьяне Ивановне, что слышал их фамилию по радио, и вроде там говорилось, что сына их, Эдика, готовят к обмену, как захваченного чеченской стороной. Как представить одновременное облегчение и сильную тревогу, которая вновь охватила семью Житник.

С одной стороны, период неизвестности кончился, но с другой - ужасы, которые лились с экранов телевизоров, и рассказы очевидцев о чеченском плене не давали ни на минуту забыть, что может быть сейчас с их мальчиком происходит что-то ужасное и они больше никогда не узнают, что с ним станет.

Следующим шагом к освобождению Эдуарда стало письмо из Дагестана, в котором некая Наташа предлагала приехать к ней, чтобы начать процедуру обмена. Также она приглашала представителей военкомата, но поскольку те имели сообщения из первых рук и представляли, чем это может для них закончиться, ехать благоразумно отказались. И тогда Татьяна Ивановна вместе со своим отцом отправилась в далёкий Дагестан на выручку сына. Пришла бы надобность, отправилась бы и дальше…

Много всяких страхов натерпелись, пока добрались по охваченному войной Кавказу до нужного места, не зная языка, местных обычаев, не имея пристанища, где можно было бы передохнуть, хотя бы ночь. Из Дагестана Наташа переправила их в район Гудермеса, в семью, которая, неожиданно стала родной.

- Встретили нас, как родных, - вспоминает Татьяна Ивановна, - я четыре раза приезжала в семью Мурата, пока разыскивала сына. Санет, его жене, были тогда двадцать лет, и у них были две маленькие девочки.

Люди на Востоке приветливые, по крайней мере, ко мне и отцу относились хорошо, считали гостями. Никто худого слова не сказал, только некоторые завидовали, что мы вот своего сыночка нашли, а они даже и не знают, где их дети, живы ли.

Татьяна Ивановна так и не спросила тогда, почему именно в эту семью привезла её Наташа, да и было это ей тогда неважно. Главное - найти сына. Четыре раза она ездила на розыски, её привозили на автомобиле в какие-то поселения, в которых практически не было видно людей, показывали очередного парня по имени Эдик, но это был не тот Эдик. И снова мать уезжала ни с чем, с одной только надеждой на возвращение сына и скорое окончание несчастий. И в такие минуты отчаяния семейство Мурата скрашивало её одиночество где разговором, а где просто обедом и добрым словом.

Но однажды парень, которого ей, как всегда, показали из окна автомобиля, оказался тем Эдиком, которого она так искала. Но выйти из машины и не то чтобы поговорить, просто обнять сына ей не дали.

И снова на поезд, снова ждать. И вот долгожданное письмо - ей сообщают, что её сына забрало семейство Мурата, Эдуард живёт с ними, и уже успел подружиться с маленькими девочками, которые его обожают.

Опять в дорогу. Потом Москва, оформление документов, радостная суета приезда долгожданного сына домой. Сколько бумаги пришлось извести, предоставляя копии акта обмена!

Жизнь шла, волнение утихало, и какие-то детали уже стали забываться. Некоторое время Татьяна Ивановна переписывалась с семьёй, приютившей её и сына. Но шла война, Наташа, через которую переправлялись письма, пропала, потом, оказалось, переехала в Австралию, и общение сошло на нет.

И вот спустя столько лет, благодаря электронной почте они снова получили весточку. Буквально же в первый день стали созваниваться, выясняя, как дела. "У Мурата пять дочерей, все они, скрываясь от разрухи, переехали в Казахстан, отец Мурата остался в Чечне со второй женой, и, в общем, всё сейчас хорошо, а как там поживает Эдик?". - "Эдик - тоже хорошо, женился, собирается к вам в гости…".

В 1999 году подросшие девочки написали: "На память любимому дяде Эдику от племянниц Жарадат и Ирадат".

Нет плохого народа. Есть бездарные политики.