Королевство кривых зеркал

К сожалению, сегодня приходится констатировать, что все выходившие ранее книги о жизни И.В. Мичурина имели исключительно художественный характер. Увы, их авторы постарались сделать всё, чтобы создать из обычного человека образ "исторической личности, великого естествоиспытателя, носящего ореол биолога-материалиста, любовно названного Коммунистической партией Советского Союза и советским народом смелым преобразователем природы". При этом бытописатели Мичурина нисколько не стеснялись жонглировать теми или иными историческими событиями, менять их последовательность, переносить героев своих повествований из одних жизненных обстоятельств в другие, тем самым добросовестно вводя читателей в заблуждение и весьма затрудняяработу будущих поколений исследователей по реконструкции реально происходивших событий.

Примером столь вольного обращения с историческими фактами может послужить эпизод с приездом к Мичурину высокопоставленного чиновника из Санкт-Петербурга по фамилии Салов, якобы передавшего ему запрещение высших сфер на эмиграцию в Америку. Причём в переписке Мичурина Салов - это "придворный генерал", в книгах А.Н. Бахарева - то "полковник", то "действительный статский советник - генерал", у И.Т. Васильченко "важный правительственный чиновник". И если по рукописям Мичурина это событие происходит в 1913 году, у Васильченко - в 1912-м, то у Бахарева ещё на год раньше.
Замечен уважаемый Андрей Николаевич и в намеренном искажении других исторических сведений. К примеру, сам Иван Владимирович не скрывал, что американский профессор Фрэнк Н. Мейер бывал у него в Козлове 18 раз - ежегодно с 1895 по 1913 годы. Однако личный секретарь Мичурина уменьшил эту цифру в шесть раз. "Фэрчайлд три раза посылал ко мне вашингтонского ботаника профессора Фрэнка Мейера", - сообщил он читателям устами Ивана Владимировича в одной из своих книг. Ещё дальше пошёл в своих изысканиях краевед И.С. Никулин, отметив приезд американского учёного в Козлов к Мичурину лишь единожды. Интересно, зачем потребовалось бытописателям Мичурина сознательно искажать действительность? Быть может, осознание того, что на протяжении восемнадцати предреволюционных лет именно американское правительство (в отличие от российского) материально поддерживало козловского садовода через своего эмиссара Фрэнка Норриса Мейера, приобретавшего у него массу новых сортов плодовых культур и вполне легально переправлявшего их за границу. Сколько уникального сортимента русского садовода уплыло таким образом за океан, остаётся только гадать. Ах, это же непатриотично!
Но вернёмся к нашему чиновнику из Санкт-Петербурга. Учитывая всю важность, он не мог не оставить о себе сколь-либо заметных отметин в хрониках государства российского. После определённых поисков след действительного тайного советника Салова отыскался в списках выдающихся сановников российского императорского дома. Однако вот незадача: в 1909 году в возрасте 70 лет Василий Васильевич скончался, так и не доехав до Козлова. Маловероятно, что в один и тот же временной отрезок существовало несколько однофамильцев, занимавших видный государственный пост. Так кто же тогда был в гостях у Мичурина?
Примечательно, что историю с приездом таинственного чиновника из Санкт-Петербурга Иван Владимирович впервые рассказал в 1925 году. Почему же он не вспоминал об этом важном событии целых 12 лет? Быть может, потому, что уже в это время начался процесс исправления как российской истории, так и прошлого самого Мичурина?
В одном, пожалуй, схожи хроникёры, бытописатели и копиисты прошлых десятилетий: в негласной соревновательности по превращению Ивана Владимировича в человека малоимущего, терпящего преследования царских чиновников, находящегося в политической, творческой, научной изоляции. Однако почему сегодня в Мичуринске так сложно отыскать документы, проливающие свет на его имущественное положение? Почему его записные книжки расходов, межевые планы, доверенности на ведение дел, исковые заявления надёжно скрыты от посторонних глаз? Да ни где-нибудь - в Государственном архиве Российской Федерации - бывшем Центральном государственном архиве Октябрьской революции! Уж не затем ли, чтобы мы уверовали в образ Мичурина-бессребреника?
Однако всё тайное когда-нибудь становится явным. Передо мной лишь два листа из "Материалов об имущественном положении И.В. Мичурина", хранящихся ныне в столичном архиве в фонде учёного под №6856. Их передала автору этих строк правнучка Мичурина Л.А. Душина.
Итак, п.770. Вводный лист, выданный Тамбовским окружным судом И.В. Мичурину на владение домом в Тамбове. 8 июля 1883 г.;
п.771. Записка И.В. Мичурина о покупке земли в слободе Панское. 1888 г.;
п.772. Записная книжка расходов И.В. Мичурина за январь-март 1889 г.;
п.773. Межевые планы усадебного участка И.В. Мичурина и запись на право пользоваться землёй в Пригородной волости Козловского уезда Тамбовской губернии. 29 июля 1898 г., 25 января 1899 г., 10 марта 1928 г.;
п.774. Доверенности, выданные И.В. Мичуриным дочери Марии Ивановне Мичуриной и Николаю Егоровичу Никонову на ведение дела о 57 десятинах земли, находящихся после смерти тёток И.В. Мичурина - Татьяны Ивановны и Варвары Ивановны Мичуриных в собственности И.В. Мичурина и его родственников. 1903 г., 1916 г.;
п.775. Страховые свидетельства, выданные И.В. Мичурину страховым обществом "Саламандра" и Тамбовской губернской земской управой. 1908 г., 1909 г., 1912 г., 1917 г.;
п.776. Договоры о сдаче И.В. Мичуриным в арендное пользование 5 десятин земли на реке Воронеж. 1909 г., 1915 г.;
п.777. Документы по иску И.В. Мичурина к Фортунину о взыскании арендной платы за 8 десятин земли в Пензенской губернии…
Всего два листа… Какие ещё нужны доказательства, подтверждающие не только высокий имущественный ценз Ивана Владимировича, но и то, что вся его предреволюционная деятельность была подвергнута ревизии и исправлению.