"Орлёнок" с позывным "Ласка"

Время, словно быстрокрылая птица, летит вперёд, что ни взмах, то год. Десятилетия-мили исчезают в прошлом, но цепкая память творит чудеса, в мгновения возвращая то, что навсегда, казалось бы, осталось в прошлом. Варвара Игнатьевна, едва склонившись над журнальным столиком, аккуратно выводит на листке бумаги точки и тире. «Я и сегодня помню назубок всю азбуку Морзе. Хотите, ваше имя напишу? - отчего-то смущённо улыбаясь, спрашивает девяностолетняя бабуля и доверительно сообщает: - Сам Василий Сталин диктовал мне послания на фронт!»

БЕДА ЗА БЕДОЙ

Варенька повзрослела рано. Сделали её не по годам серьёзными одна за другой незваными гостьями заглядывающие в дом беды. Сначала внезапно от менингита умер брат-погодок Лёня - лучший товарищ по катаниям на лыжах и всем детским забавам. Ещё не успели оплакать младшенького, как началась война. На фронт ушли старшие братья Миша, Ваня, Саша. А вскоре в дом в селе Устье Мичуринского района почтальон пришёл с дурными вестями: на Михаила он принёс похоронку и на Ивана бумагу о том, что пропал без вести.
Настал черёд крестьянке Агриппине и дочку провожать на войну. Восьмиклассница Варя сначала прошла курсы военной подготовки в селе Никольском, затем, как одна из наиболее способных, была направлена в Ульяновск, учиться азбуке Морзе.

КРЫСИНЫЙ
ЗАГОВОР

Со многим могли смириться будущие телеграфистки: с необустроенностью быта похожей на сарай казармы, с гложущим и днём и ночью чувством голода, с тем, что кормили щами из морозовой капусты и вонь от этого ежедневного единственного в меню блюда в столовой стояла тошнотворная. Спасением служила четвертинка буханки хлеба, которую девчата старались не съедать сразу, а растянуть на сутки. Свыклись подруженьки и с мыслью, что дом далеко, а близких увидеть суждено не скоро, ведь впереди фронт, не знающая жалости война. Но вот с одним ужиться, казалось, не могли: с реальным, осязаемым ночным кошмаром.
С отбоем приходила темнота, а вслед за ней из своих нор шумно, с омерзительным писком выползали крысы. Серые твари обследовали территорию, злились, дрались, не поделив какую-нибудь корочку либо пропахшую съестным вешицу, и наконец какая-нибудь из них, с пронзительным визгом удирая от преследовательниц, взбиралась на нижнюю полку нар, потом по крестовине вскарабкивалась на вторую.
- А-а! – кричала, с головой спрятавшись под шинель, испуганная непрошенной гостьей девчонка.
-А-а-а!!! - подхватывали другие со всех нар, и звонкое девичье многоголосье сквозь стены прорывалось на свободу, распространяясь на всю округу.
- В чём дело! Вот я вам задам, - влетал с напущенной на доброе лицо строгостью старшина и веником разгонял огрызавшихся, с неохотой покидавших завоёванные пространства грызунов.
Кто бы мог подумать, что через месяц-другой девчоночки привыкнут к суровым военным условиям и даже научатся договариваться с крысами. Так получилось, что ненасытные зверюги на месте карманов нескольких шинелей выгрызли большие дыры. Проделывали они это с обмундированием, в котором по забывчивости хозяйки оставляли ложки. А надо сказать, что форменные пальто у начинающих радисток были на редкость неудобными, сшитыми из серого колючего и грубого сукна. На складе же появилась солдатская форменная одежда нового образца: более приятного для глаз зелёного цвета и, главное, из мягонького материала. Прошла пара недель, и все ученицы, одна от другой заразившись забывчивостью и оставляя в карманах столовые приборы, переоделись в обновы, а старые, попорченные серыми разбойницами шинели пришлось списать.
МИТРОФАНУШКА

Пип-пип-пип, - выстукивали девушки специальным ключом на аппарате слова и шифры. С каждым днём действия их становились всё увереннее и доводились до автоматизма. После основных занятий следовали строевая подготовка и прочие военные науки. А в выкроенное от солдатской прозы время девчата спешили на репетиции самодеятельного театра. Обучал их сценическим хитростям профессиональный артист. Разыгрываемые в клубе постановки пользовались у местных жителей оглушительным успехом. Особенно понравился зрителям спектакль про Митрофанушку, где Варенька Орлова, скрыв длинную косу под париком, играла главного героя. Молодость даже в тяжёлое военное время волновала кровь, звала к активным действиям, дразнила, будоражила, напоминала своим обладательницам, что им всего-то 17-18 лет.

ЗАБЫТАЯ
НА СКЛАДЕ

После учёбы Варвару направили на Первый Белорусский фронт. В составе полка связи по грязным убитым войной дорогам добралась до Польши. Из городов и сёл фашисты, злобно огрызаясь, подобно гонимым старшиной в казарме крысам, с боями оставляли территории. Поляки встречали советских воинов радостно. Сердца бойцов сжимались от предчувствия близившейся победы. Но расслабляться было ещё рано, метры и километры населённых пунктов, полей, лесов освобождались с кровопролитными боями. Обстрелы, удары с воздуха всё добавляли и добавляли работу врачам и медицинским сёстрам в госпиталях.
Попала туда и Варенька Орлова. Правда, не из-за ранения. Бомбардировки с воздуха, осколки обошли её стороной, напомнили же о себе те самые злосчастные щи и постоянные недоедания. Неожиданно в кузове трясущегося грузовика её пронзили кинжалами вонзающиеся в живот боли. Больную передали в распоряжение докторов, которые обескураженно развели руками: госпиталь переполнен мужчинами, девушке среди них не место. Альтернативой палате стал приспособленный под склад хлев. Определили в него бедняжку и… забыли. Варвара долго корчилась от опоясывающих брюшную полость приступов, затем болевые ощущения стали всё реже, реже и наконец вовсе стихли. Сквозь щели между старых досок в склад заглянули розовые лучи, оповестившие о наступлении вечера. К пациентке так никто и не заглянул. Вдруг у двери что-то звякнуло. Варя, вскочив с кровати, кинулась на звук и поняла - её закрыли. Всю ночь она не сомкнула глаз, трясясь от страха, совсем одна среди наваленных друг на друга до потолка поблёскивающих ледяным металлом кроватей и старых знакомых - снующих везде крыс. Только ближе к обеду следующего дня явились в помещение за кроватью для вновь поступившего раненого работники госпиталя и удивлённо обнаружили девушку. Так получилось, что старая смена запамятовала о ней сообщить. Больную положили в коридор. Лечили там, а позже перевели до полного выздоровления в пустующий дом. Каждое утро к Варваре приходила добросердечная соседка - полячка Анна и с неизменным вопросом «Ты жива?» угощала молоком от своей коровы.

ВАСИЛИЙ СТАЛИН
ВЫБРАЛ ВАРЮ

Много землянок довелось сменить телеграфистке, а больше всего запомнилась первая, выкопанная прямо на линии фронта в польском лесочке. Внутри было душно и пахло сыростью. Девушка вышла наружу. Весенний воздух опьянил своими ароматами, приподнял настроение. Но что за странный звук за соснами: «Тук, тук, тук». Варвара с интересом вглядывалась в верхушки сосен. Неожиданно за макушку головы её схватил выскочивший откуда-то офицер и резко пригнул к земле. «Глупенькая! Снаряды вышла ловить?». Хотел было продолжить отповедь, да рядом отломилась большая ветка, и Варя, подгоняемая командным окриком, кинулась в укрытие.
Аппараты для передачи информации посредством азбуки Морзе стояли в просторном блиндаже. Каждая телеграфистка отвечала за связь с определённой линией фронта и звалась по-особенному. У новенькой, Варвары, был позывной «Ласка».
Как-то в блиндаж вбежал начальник смены. Запыхавшись, сообщил: «Девки! Василий Сталин к нам на своём самолёте прилетел. Сюда идёт!».
Через несколько минут действительно вошёл сын Верховного Главнокомандующего. Черноволосый подтянутый красавец-генерал поздоровался, окинул взглядом стены (над каждым аппаратом висела информация, с каким фронтом он сообщается) и направился к Варе. Начальник смены вытянулся в струнку, взял пятерню под козырёк:
- Товарищ генерал, разрешите заменить радистку?!
- Что такое?
- Она у нас новенькая, ещё неопытная.
Василий мягко взглянул на покрасневшую девушку:
- Фамилия?
- Орлова, - пролепетала та.
- Ор-ло-ва? Хо-хо! С такой фамилией и не справится? – воскликнул он. - Ведь справимся же мы с тобой?
Юная телеграфистка без запинок передала всю диктуемую генералом информацию.
- Вот видишь, «Орлёнок», у нас с тобой всё получилось, - смеясь чёрными глазами, ласково сказал ей на прощание Сталин младший.
В БЕРЛИН

Советский солдат шёл вперёд, прогоняя врага с оккупированных им земель. Машины роты связи продвигались по ещё клубившимся серыми облачками после сражений дорогам. Но запах дыма, пороха не чувствовался. Всё перебивал невыносимый смрад разлагающихся тел. Проезжая часть была усеяна телами мёртвых немцев. Их некому и некогда оказалось убирать. Девушки зарывались носами в воротники, многих тошнило. Но чувство голода даже в этом адском странствии давало о себе знать. Частенько полевая кухня не успевала за защитниками Отечества. Выручали ребята-линейщики. Они находили валяющийся на земле пропитанный кровью хлеб – остатки разгромленных припасов недруга. Бурые корки обдирались, а мякушка поедалась.
Чего только не повидала Варя за это время. Пережитое закалило характер некогда пугливой девчонки. Ей даже доверяли, как наиболее надёжной, доставлять пакеты в другие полки. Она шла через поля и по незнакомым тропкам, мысленно молясь Богу, чтобы помог не заблудиться.
Наконец добрались до Германии. Взятые города поразили Варвару гробовой тишиной. Женщины с детьми спрятались, очевидно, опасаясь таких же зверств, что чинили их мужи в чужих странах. Совсем не многолюдно было и в Берлине. Телеграфистки торопились к поверженному рейхстагу. Наша героиня прошлась по всем этажам и на стене каждого начертала углем свою роспись. Ведь она тоже была, пусть маленькой, но важной частичкой могучего советского кулака, отправившего в нокаут пугающую мир нечеловечьим обликом коричневую чуму.
День Победы встречали со слезами. Но это были слёзы счастья. Прыгали, обнимались со всеми встречными, не помня себя от радости.
- Варенька, выходи за меня замуж! – неожиданно предложил тайно влюблённый в хорошенькую телеграфистку офицер Миша Подвигин.
- Нет-нет. Я домой поеду! – не раздумывая, отреагировала она. Где-то в глубине души знала, что у себя на малой родине найдёт свою судьбу. Суженый – односельчанин Александр Черных воевал на Первом Украинском фронте. Бравый артиллерист участвовал в форсировании Одра, Вислы, в освобождении Чехословакии, был тяжело ранен в одном из сражений. Осколки рассекли ему губу, вонзились в плечо, оторвали палец.

ДОЛГАЯ ДОРОГА
ДОМОЙ

Встретиться Варваре с Александром после 9 мая 45-го довелось совсем не скоро. Девушек-телеграфисток посадили в товарняк, и поезд повёз окрылённых победой военных с запада на восток. Вот и родные просторы, но металлический исполин тянул вагончики по рельсам всё вперёд и вперёд мимо знакомых станций, городов. Ехали неделю. Конечной остановкой оказалась Маньчжурия. Здесь прибывшим объявили, что им предстоит поучаствовать ещё в войне с Японией.
В Россию наша героиня вернулась только в конце декабря. Выскочила из своего вагона на перрон мичуринского вокзала и побежала к живущей на улице Коммунистической тётке. Родственница накормила, напоила, хотела оставить ночевать, да девушка решительно отказалась, не обращая внимание на протесты, в ночь собралась пешком в дорогу. Её магнитом тянуло к маме, в дорогое сердцу Устье.
Быстро темнело. Погода портилась, колючий снег бил хлопьями в лицо. Покачивающаяся от усталости озябшая девичья фигура, сбившись с пути, брела по направлению ветра. Вот засияли вдалеке огоньки и появились сельские домишки. Несгибающимися пальцами Варвара поскреблась в дверь первого попавшегося жилища. Окоченевшую путницу пустили в комнату, обогрели. Как выяснилось, она попала в Борщевое. Значит, пора опять в путь, вновь пешком по накрытой рыхлым покрывалом дороге. До Устья девушка добралась глубокой ночью. Забарабанила по окнам отчего дома. Послышался голос мамы:
- Кто там? Варюшка?!!
В комнатах стало светло, и дочь увидела, как её мамочка, обезумев от радости, сбивая попадающиеся под ноги стулья, носится по кругу вместе с женой брата и голосит:
- Маруська! Варюха вернулась! Живая! Приехала!
Варвара ещё и ещё раз застучала по стеклу:
- Откройте же мне наконец! Впустите.
Новый год телеграфистка с позывным «Ласка» встретила в кругу семьи.
ПРЕЗИДЕНТСКИЙ
ПОДАРОК

В уютной квартирке в одной из многоэтажек села Заворонежского Варвара Игнатьевна поселилась не так давно, в 2010 году.
- На старости лет почувствовала себя благополучным человеком, живу, как в раю, всё у меня есть: и водопровод, и туалет, и ванная, - радуется девяностолетняя старушка.
Ещё несколько лет назад она мыкалась в своём Устье в домишке без удобств, ходила за водой в колодец... Квартиру подобрала ей дочь на деньги, выделенные государством для улучшения жилищных условий участникам Великой Отечественной войны.
- Спасибо президенту! Теперь могу и отдохнуть. Сколько всего пришлось пережить, – делится со мной ветеран и вспоминает, как в послевоенные годы вышла замуж и была с супругом вынуждена поселиться вновь в землянке. Её молодожёны вырыли из-за отсутствия собственного крова. Еду стряпали на обложенном кирпичом костре, даже варенья и соленья заготавливали впрок. Рассказала она и о том, как похоронила первого ребёнка. У обезумевшей от горя матери отнялись ноги, когда полуторагодовалая дочка Ниночка трагически погибла. Вторая дочка, тоже Нина, родилась позже. Вместе с родителями ютилась она летом в землянке, зимой семья просилась на съёмные квартиры. Время было суровым. К новогодним праздникам девочка отыскивала на поле самый кудрявый бурьян и украшала его поделками из бумаги. О ёлке взрослым было даже думать некогда. Работали в колхозе и своём хозяйстве, денег едва хватало, чтобы выжить.
Сегодня Варвара Игнатьевна для своего возраста чувствует себя неплохо. Больше всего любит она разгадывать кроссворды, справедливо полагая, что это занятие – хорошая тренировка для памяти и ума. Ещё ей нравится гулять, смотреть по телевизору политические программы, читать газеты и… мысленно путешествовать по годам юности. Частенько в подсознании всплывают буквы азбуки Морзе, авторучка по воле задумавшейся хозяйки на свободном от кроссворда журнальном пространстве опять рисует точки и тире.