Чёрное море моё

Пора в путь-дорогу

Летом вся моя семья собралась отдыхать на море, по этому случаю купили автомобиль «Москвич». Младшему сыну тогда исполнилось всего пять лет. Семья Тачкиных, с которой мы дружили, предложила поехать вместе с ними. И мы согласились, ведь это было так заманчиво: их родственники жили прямо на берегу Чёрного моря.
После тщательных сборов наша семья из четырёх человек и семья Тачкиных из пяти на двух автомобилях отправились в дальний путь. Проблемы с бензином в то время не возникало: литр горючего стоил всего девять копеек, а моя зарплата - 120 рублей. Трасса на Ростов, по которой мы ехали, тогда не была загружена, и мы передвигались по ней на хорошей скорости без препятствий. Быстро проскочили Воронежскую, Ростовскую области и добрались до Краснодарского края, на границе которого красовалась величественная стела с тремя хлебными колосьями.

Мелькают
станицы

Первый населённый пункт на нашем пути по Краснодарскому краю - станица Кущёвская. Прямо у дороги там располагался небольшой рынок, на котором покупателям предлагались великолепные дары Кубанской земли. Мы купили отварной кукурузы. Ну и вкусна же она была! С тех пор никогда такой не ели. Дальше ехали по великолепной трассе, обсаженной с обеих сторон пирамидальными тополями, стволы которых у основания были тщательно побелены. И такая картина наблюдалась на протяжении 200 километров! Обратили также внимание на то, что перед каждой станицей находился плакат с наставлением: «Амброзию - вон с полей Кубани». Между прочим, это опасное растение распространено на территории Мичуринска и района.
Кубанские станицы поражали нас своей красотой и чистотой. Дома, увитые до самых крыш цветущими розами и другими неведомыми нам растениями, приводили в восторг. Но не обошлось без огорчений. На заправочных станциях нередко висели объявления, сообщавшие об отсутствии бензина. Это приводило к незапланированным задержкам в пути.

Огромные
лягушки
шелковицу едят

Разбили палатки недалеко от трассы. Размялись, помылись. На берегу озера росли высоченные шелковицы (тутовник). Упавшие с деревьев плоды, похожие на ежевику, усыпали землю. И мы полакомились приторно-сладкими ягодами, от которых языки и губы стали чёрными. Дети были в восторге от местных очень крупных лягушек, которые не прыгали, как наши, а ходили по земле и поедали плоды шелковицы.
Едва забрезжил рассвет, тронулись в путь. На ближайшей заправке заняли очередь. В районном центре Темрюк, где в годы войны проходили жестокие сражения, нас атаковали местные дельцы. Они заправили наши автомобили за двойную цену, а ещё предложили кильку в томатном соусе по 20 копеек за банку (в Темрюке находился консервный завод). И мы запаслись дешёвыми консервами, оказавшимися очень вкусными. С собой мы везли мешок картошки. Отварная с килькой она стала нашим любимым блюдом на время путешествия.
А ещё мы посетили здесь музей военной техники, располагавшийся под открытым небом. Чего тут только не было: настоящие танки времён Великой Отечественной войны, суда, самолёты-истребители, паровоз и обстрелянный вагон на рельсах, шлюпка, зенитки, гаубицы и многое другое.

Синеют волны
перед нами

И снова в путь. По сторонам проносились виноградники, лесополосы из орешника, абрикосовые посадки, бескрайние поля кукурузы. И вдруг нашему взору предстало море. Крутой спуск к воде преодолели в состоянии эйфории. Широкая полоса берега была сплошь заселена «дикарями». Здесь раскинулся целый городок из палаток, столов и скамей, навесов из простыней.
Первым делом мы переоделись в купальники и бросились в море. Оно, в тот час спокойное, показалось нам прохладным. Дно было песчаное, мелководье уходило далеко от берега, и это не вызывало беспокойства за детей. А те непрестанно ныряли, плавали под водой с открытыми глазами, доставали со дна ракушки, пытались поймать привыкшую к купальщикам камбалу.
От уехавших домой соседей нам достались стол и две скамьи. Тачкины привезли в своём «Скифе» портативную газовую плиту и баллон с топливом. Таким образом, в бытовом плане мы были обеспечены всем необходимым.
Во вторую ночь приключился шторм. Что удивительно: ветра не было, а волны вздымались высоко. К утру море успокоилось, и нашему взору представилась картина: прибрежный песок усеян разбитыми ящиками, пластиковой обувью, брёвнами, шляпами, другими предметами. Все кинулись собирать обувку. И мы подобрали себе несколько пар шлёпанцев и сланцев, а также разжились карандашами, редкостными в то время шариковыми ручками и тюбиками с томатной пастой. Дети разрисовали пастой лица и тела, изображая индейцев.

Под горою
Митридат

Всё время пребывания здесь нас не покидало чувство свободы, хотя полной свободы не было, ведь как-никак мы находились недалеко от границы. Ночью пограничники освещали берег прожекторами, днём проверяли у отдыхающих документы, запрещали разводить костры. Пограничные заставы располагались друг от друга на длину луча прожектора.
С теплотой вспоминаю отношение к нам местных жителей. В посёлке нас снабжали пресной водой, молоком, яйцами, другими продуктами. Добрые, открытые люди охотно общались с нами, интересовались, откуда мы приехали, как живём. Молоко для нас ставили в банке возле колодца (они были у каждого дома), деньги за продукты брали в канун отъезда.
В 12 километрах находилась знаменитая станица Тамань. Недалеко от неё соединялись Чёрное и Азовское моря. Мы совершили полуторачасовое плавание на теплоходе и оказались в крымской Керчи. Там военные суда плотно стояли у берега. От них вода в море была грязноватая. Поднялись на знаменитую гору Митридат, которая стала памятником Великой Отечественной войны.
Со стоянкой для автомобилей проблем не было. Мы оставляли их во дворах станичников, и те за это денег с нас не брали. Более того, когда мы уезжали, щедро угощали нас виноградом и айвой. Наши мужья с детьми ещё несколько раз плавали на теплоходе в Керчь, где запасались чёрным хлебом и диковинной для нас в то время пепси-колой. В такие часы я ожидала их в Тамани. Машину ставила под раскидистой айвой, а сама долго, по три часа, плавала в Азовском море. Заплывала далеко от берега и любовалась музеем М.Ю. Лермонтова, к которому вилась длинная очередь туристов.

Пограничники
не дремлют
у родного рубежа

Ещё хочу рассказать о таком случае. На море установилась чудесная погода. На небе - ни облачка, на воде - ни малейшего волнения. Ни тебе каких-либо судов или докучливых гидроциклов. Я любила плавать, и в тот день заплыла очень далеко. Вода в открытом море тёплая только сверху, а опустишь ноги вниз - и чувствуешь холод. А если посмотреть в толщу воды, то там видится сплошная чернота. Может, поэтому море называется Чёрным. А над головой - купол неба ярко-синего цвета. Красота неописуемая!
Между тем берега уже совсем не видно. Лишь телевышка едва различима из-за дальности расстояния. Нужно срочно возвращаться! Переворачиваюсь на спину и слышу шум мотора. Ко мне приближается пограничный катер. Мотор заглох, и пограничники потребовали, чтобы я забралась в катер. Ничего иного не оставалось делать. Приплыли мы на берег, показала пограничникам свой паспорт. Они посоветовали мне больше так не делать, отметив, что с таким случаем сталкиваются впервые. Они также сообщили, что если бы я заплыла так далеко на надувном матраце или круге, то со мной разбирались бы как с нарушителем границы.
30 дней длился наш активный отдых на берегу моря. Мы выкроили время и для посещения Анапы. Бродили там по улицам Виноградной, Абрикосовой, Тенистой. На городском пляже яблоку негде было упасть. В местную столовую выстраивались чуть ли не километровые очереди. В связи с этим мы оценили преимущество отдыха «дикарями». Домой вернулись загорелыми, здоровыми, полными сил и ярких впечатлений.