В проливе Лаперуза

Мичуринский предприниматель Виктор Викторович Летуновский тридцать лет назад в избытке насладился морской кухней, неся срочную службу на Сахалине.

-Попал туда по недоразумению и ничуть не пожалел, - с теплотой вспоминает «полосатую» юность бывший командир отделения корабельных электриков. – Кто-то наверху перепутал названия городов Тобольск и Тамбов, и два десятка будущих десантников из областного сборного пункта неожиданно переквалифицировались в моряков. Так мистическим образом сбылось полушутливое предсказание отца, четыре года отдавшего службе на Балтийском флоте: «Запомни, Витенька, что бы ты там себе ни планировал, будешь моряком». Сколько интересного произошло за последующие три года, и не описать.
После восьми месяцев учебки в Анапе матрос Виктор Летуновский приземлился в небольшом портовом городке Корсакове на южном побережье острова Сахалин. Старая посудина с моложавым названием «Сахалинский комсомолец», принявшая новобранцев, давно собиралась на покой, так что практики по ремонту оборудования на ней было предостаточно. Но как ни мечталось побыстрее пересесть на новенький сторожевой корабль, отправлять «старика» в последний путь спустя полгода службы оказалось искренне жаль. Бывалые моряки украдкой смахивали слезинки, провожая «Комсомольца» на корабельное кладбище.
Дальневосточное лето на широте города Сочи обманчиво манило в ласковые волны Японского моря. Но стоило загорелым матросам шагнуть в воду, как холод обручем сковывал ноги. Температура океана в тридцатиградусную жару доходила всего до +10 градусов Цельсия. Оставалось, как в известной песенке про Сахалин, «швырять цветные камушки с крутого бережка далёкого пролива Лаперуза».
Вскоре срочникам стало не до курортных радостей. Начались многомесячные морские вахты, во время которых советские пограничники патрулировали двухсотмильную экономическую зону, досматривая иностранные суда, заходящие в наши территориальные воды. Девяносто процентов гостей составляли японские рыбаки. Тщательность, с которой этот добросовестный во всех отношениях народ прочёсывал морские глубины, поражала воображение. После их тралов, широким гребнем прочёсывающих дно, на песке не оставалось даже ракушек.
Случалось, вместо сельди и камбалы предприимчивые иностранцы промышляли крабами и кальмарами. В таких случаях их ждал штраф. Задержание нарушителей нередко сопровождалось детективной погоней. Однажды советские пограничники преследовали вёрткую японскую шхуну. Она виляла из стороны в сторону так, что пришвартоваться не было никакой возможности. На помощь нашим военным пришли смекалка и… пожарный шланг. Мощная струя воды залила выхлопную трубу рыбацкого судна, и оно вынуждено было остановиться. С подъёмом на борт снова возникла проблема. Десять потомков самураев по приказу сухопарого старика с повязкой на лбу неожиданно принялись бить военных моряков по рукам бамбуковыми палками. После того, как осмотровая группа их четырёх человек всё же поднялась на борт, экипаж судна присмирел. Дело закончилось составлением документа о нарушении и штрафными санкциями, а потом пограничники помогли контрабандистам отремонтировать двигатель.
Жизнь на корабле имела свои особенности. Для занятий спортом свои же умельцы смастерили штанги, гантели из старого оборудования, в мини-тепличке пищеблока под искусственным солнцем рос лучок и прочая зелень. Всё бы ничего, если бы море периодически не устраивало проверку на прочность: многодневные шторма сотрясали палубу, выматывали душу и формировали фирменную походку моряка.
- Мы узнавали о приближении ненастья раньше, чем штурман объявлял штормовое предупреждение, - продолжает свой рассказ Виктор Викторович. – А всё благодаря кошке Маруське. Она у нас была женщиной с фигурой и сильным характером – единственная представительница слабого пола в мужской компании из 55 человек. Безжалостная крысоловка и милая мурлыка всегда чувствовала ухудшение погоды и заблаговременно сворачивалась у печки в клубочек. Это означало только одно: сейчас начнёт трясти. Вот только не уберегли мы свою красавицу: в один их штормов она случайно оказалась на палубе, и её смыло за борт набежавшей волной.
Особенно тяжело приходилось в разгар стихии корабельному повару – коку. На камбузе всё летало и жило самостоятельной жизнью. В такие периоды многим членам экипажа кусок не лез в горло. Только один сослуживец Виктора - Николай во время чудовищной болтанки с перепугу забивался в угол кубрика с банкой колбасного фарша и буханкой хлеба. Ел и плакал от переполнявших его чувств. Испытание бурей было своеобразным посвящением в моряки. Когда шторм стихал, обессилившие люди поднимались наверх и, щурясь от света, драили палубу, покрывшуюся толстым слоем морской соли с едким запахом йода. Несколько последующих дней моряков не покидало ощущение, что они пережили второе рождение.
Армейская дружба морским узлом связала сослуживцев. И сейчас, празднуя 50-летний юбилей, В.В. Летуновский переписывается с пятнадцатью товарищами из своего призыва, разъехавшимися по разным уголкам страны. Словно тоскуя по необъятным водным просторам, Виктор Викторович открыл на берегу реки Лесной Воронеж небольшое кафе с говорящим названием «Пристань». Благодаря этому водная тематика продолжает занимать важное место в его жизни.