"Я люблю эту землю"

"Мичуринский городской Совет депутатов в своём решении от 28 июля присвоил звание "Почётный гражданин г. Мичуринска" двум замечательным уроженцам, деятелям российского искусства - народному художнику России академику Станиславу Михайловичу Никирееву (посмертно) и народному артисту СССР Владимиру Михайловичу Зельдину".

"Мичуринская правда" от 17 сентября 2011 года.

"Я люблю эту землю, на которой живу, каждую её травинку - и эту любовь хочу передать в своих работах" - такой завет оставил нам, своим землякам, художник, при жизни названый великим, - Станислав Никиреев. Скорблю о нём, моём старшем друге, товарище по цеху российского искусства, имея право на это по общему служению ему, как литератора - журналиста и писателя.
Как справедливо и логично это соединение дорогих для нас имён в документе городского Совета депутатов. В одном из последних при жизни писем (от 3 декабря 2006 года) ко мне Станислав Михайлович напишет, восторженно благодаря за присланные ему "гостинцы" (сувенирный набор открыток "Мичуринску - 375". В.К.) в большом конверте": "…А когда я увидел свой лик рядом с фотографией Владимира Зельдина, то растерялся и долго не мог успокоиться… Такого мне почему-то никто не присылал. Благодарю!".
И вот они рядом: дважды почётный гражданин - подмосковного Подольска, где художник жил и творил (это звание Станиславу Михайловичу присвоено было в последний год жизни - в 2006-м), а теперь второго города Тамбовщины - Мичуринска, и легендарный служитель Мельпомены, театра и кино Владимир Зельдин. Оба наши уроженцы.
…Станислав Никиреев родился 7 ноября 1932 года в Мичуринске, улица Кирова, "…которую я сейчас зрю с мокрыми глазами на буклете с открытками", напишет он мне всё в том же письме от 3 декабря 2006 года. Тогда, осенью 1932 года, старинный Козлов ещё не вполне освоился с новым своим именем. Мальчик с рабочей окраины рано обнаружил тягу к рисованию, с чем и пришёл в городскую художественную студию. Наверное, ничего не было более естественного для небольшого провинциального города, как подобная студия. Ведь Козлов дал к тому времени России не одного только будущего президента Академии художеств Александра Герасимова (первая персональная выставка живописи, портретов и жанровых картин 1936 года в Москве сделает его известным всей стране), но и Сергея Криволуцкого со своей школой-студией, графика и живописца Сергея Архипова - участника коммуны "Творчество" в Козлове (1918 год) и уже совсем легендарного к тому периоду академика живописи середины ХIХ века Афанасия Надёжина, предположительно расписавшего Боголюбский собор, возле него и похороненного.
Затем учёба в Пензенском художественном училище, одном из лучших заведений подобного рода в Советской России, под руководством известного русского художника И.С. Горюшкина-Сорокопудова. Далее - в Московском институте им. Василия Сурикова. Здесь одним из его наставников станет знаменитый советский график Евгений Кибрик (иллюстрировал Гоголя, Ромена Роллана).
Уже в ранний период творчества его заметит столичная пресса, освещавшая жизнь искусства. О Станиславе Никирееве напишут: "Его нельзя спутать ни с кем. У него свой почерк, изящный и благородный, мягкий и выразительный. Он бесспорный мастер рисунка, его графические произведения смело соперничают с работами старых мастеров". Тогда он и был назван "русским Дюрером".
Графические листы в технике офорта молодого художника со временем начинают завоёвывать художественное пространство мира. Искусство Станислава Никиреева высоко оценит знаменитый художник и писатель Рокуэлл Кент. Станислав путешествует по России и зарубежным странам. Его знают на Памире, в Индии, Средней Азии, Италии, Соединённых Штатах Америки, Франции, Финляндии, Чехии. Весь в природе и её живом мире, он не только постоянно с карандашом и блокнотом, но и сачком энтомолога. И тут он проявил себя, как и в графике, равным профессионалам. Огромна собранная им коллекция бабочек, жуков, пчёл. Ну и, конечно, птиц. Их поразительно живые и художественно преображённые образы едва ли не постоянные персонажи карандашных рисунков и пластинок для оттисков офортов. Недаром Станислав Никиреев занесён в Книгу рекордов Гиннеса: он единственный художник в мире, уместивший на одном квадратном сантиметре рисунка около 90 мельчайших деталей изображения…
Мичуринск платил и платит редкому художественному и сердечному дару своего великого уроженца щедрую дань. В Музее-усадьбе А.М. Герасимова экспонировались все его юбилейные персональные выставки. У Станислава Михайловича здесь не только много почитателей, но и друзей. Значителен и фонд работ С.М. Никиреева в запасниках музея.
Неутомимый труженик, способный десятилетием работать над сложным сюжетом, раз за разом совершенствуя до мельчайших деталей рисунок, путешественник и романтик, Станислав Михайлович остался верен себе и в сложном для пожилого человека путешествии в Африку. Он напишет мне в письме от 28 декабря 2005 года: "…Под угрозой (из-за намеченной персональной выставки в Подольске. В.К.) была моя традиционная поездка январскими нашими морозами в тропики. И всё, кажется, свершится. 20-го открытие выставки, а 21-го я улетаю в Танзанию, собрав свои последние силёнки для восхождения, хотя бы как на Эверест, до четырёхкилометровой отметки, то есть - до снегов…".
Последняя добровольная творческая командировка Станислава Михайловича в Танзанию, Восточную Африку, станет для него роковой. Заворожённый мечтой подняться на гору из детских сказок - Килиманджаро с её вершиной 5895 м, к полному загадок озеру Виктория, окунуться в новый для него растительный мир и чудо мира насекомых, он вернётся домой больным с диагнозом, не оставившим ему шансов жить и творить.
В онкологической клинике Станислав Михайлович писал воспоминания. "Моя рукопись растолстела, около 200 страниц убористым почерком. Вы спрашиваете о моей части рукописи, относящейся к Козлову-Мичуринску, мне кажется, она интересна. Вскоре Олег (сын Станислава Михайловича. В.К.) едет в США с моей выставкой и рукописью, там наберут её на компьютере… Когда через месяц вернётся, займётся с типографией…", - вот и всё, что я узнаю о воспоминаниях крупнейшего в мире искусства художника-земляка. Это письмо датировано 1 ноября 2006 года. Жить Станиславу Михайловичу останется чуть больше полгода: 24 августа 2007 года его не стало.
В Подольске на могиле ему установлен памятник. Теперь и в родном Козлове-Мичуринске перед приближающимся 80-летием он увековечен, пусть пока что только почётным званием. Судьба (уверен - бесценной!) рукописи остаётся пока неизвестной.

ПАМЯТНИК

Ему бы памятник, простой,
как был он весь:
Не монумент стоящий иль сидящий,
Что отягчают многопудья вес
Земли-скорлупки, -
Памятник летящий,
Стрекочущий, жужжащий на земле
Со всякою её ранимой самой тварью, -
Вот памятник ему и в масть, и в лесть
За тихий подвиг без высокопарья.

Жизнь без подробностей, скорей,
не жизнь, а смерть.
Камениев о крышку гроба дробность.
Он словно был рождён запечатлеть
Живого уходящую подробность.

Накажет Бог своих безумных чад,
Зовя к благоразумию напрасно, -
Кто выживет - рисунки возвратят
Всё бывшее воистину прекрасным.

И, может, осчастливленный, прольёт
Слезинку над утраченною сказкой:
Пушинок одуванчиков полёт,
Поэма Никиреевских болот
С кувшинками и лягушачьей ряской…

Мир создан по рисункам Праотца
От космоса и до земных мистерий.
Ничтожный сын земли, он, подмастерье,
Всё малое великой мерой меря,
Воспел покорным остриём резца.