Язык есть исповедь народа…

Представитель золотого фонда

Вера Константиновна Орлова родилась в сентябре 1930 года в Усмани, прошла долгим, трудным, интересным путём школьного учителя словесности, вузовского педагога-методиста, была наставником многих учащихся мичуринской школы № 9, студентов нашего пединститута, желанным лектором любой педагогической аудитории. Последние годы всё чаще сопровождали её недомогания, и она жила сладкими воспоминаниями прошлого, отвечала на звонки своих бывших воспитанников и коллег, переживала, что словесность в школе уступила другим дисциплинам и уже экзамен по литературе отнесён в разряд необязательных, сдавать который можно по собственному выбору.
А между тем педагогический институт в разные годы брал такие высоты, от коих дух захватывает даже по прошествии многих лет. У нас работали профессора В.В. Бабайцева, В.Н. Аношкина, которые возглавляли издательство «Просвещение», а В.П. Журавлёв возглавляет и поныне. Все они, как и профессора В.В. Химик, В.В. Мусатов, Т.В. Маркелова, Е.В. Алтабаева, создали учебники для школы и вуза.
В.К. Орлова - из этой когорты, методист-практик, наряду с заслуженными учителями школы РСФСР В.Н. Малаховой, М.А. Минаевой, И.Н. Абрамовой, В.Е. Тонких, К.А. Кушелевской, Н.С. Чесгановой, Т.Д. Коновой, А.В. Бодрых входит в золотой фонд словесников нашего региона. В своё время избиралась депутатом Мичуринского городского Совета депутатов трудящихся, за большую работу была отмечена медалями «За доблестный труд», «Ветеран труда», орденом «Знак Почёта», значком «Отличник образования», а за вузовскую деятельность - грамотами Министерства просвещения РСФСР и Таджикской ССР. Как же случилось, что такой светлый и, прямо скажем, выдающийся педагог и человек ушёл из жизни тихо и о нём даже не узнали?
26 сентября В.К. Орловой исполнилось бы 85. И азъ многогрешный, уподобившись ленивому рабу, не обнажил своего пера и не сказал о ней того слова, которого она заслужила. А ведь мы долгие годы работали рядом, выступали на конференциях, в 1975 году с сентября по декабрь были в Ленинграде на курсах повышения квалификации, общались, делились мыслями и, смею сказать, хорошо знали друг друга.
Спросите, какое качество В.К. Орловой было доминирующим? Компетентность! Может, потому и жизнь пролетела молниеносно, что она, казалось нам, не мучилась вопросом «что делать?». Едва ли не всегда знала, с чего начать и предвидела результат, а потому была целеустремлённой и заинтересованной…

Уроки чистописания

Предки её в первой половине ХVII века вместе со строителями пришли в степь, на южную границу России, и на правом берегу реки Усмань основали крепость с одноимённым названием, чтобы, как говорилось в Царском Указе, «для покоя христианского от крымских и от ногайских, и от азовских людей войну отнять».
Родители вели благочестивый образ жизни, соблюдали семейные обычаи и обряды, жили в мире и согласии, души не чаяли в маленькой Вере. Счастье же было недолгим, случилось непоправимое: отец, Матвеев Константин Андреевич, простудился и умер от воспаления лёгких, когда ей едва исполнилось два года. Его незримое присутствие в доме сохранялось всегда. Был он, по рассказам матери, умным, рассудительным, образованным человеком, обладал талантом художника, даже оформлял театральные постановки, рисунки его долго сохранялись в семье, а иные - и поныне.
Мать, Мария Ильинична, так любила суженого, что всякие предложения отвергала, а может, ещё и потому, что решила посвятить жизнь единственной дочери.
Уроки, учителя, одноклассники для Веры были такой радостью, что в школу она, казалось, летала на крыльях. За чёрной партой сидела постоянно с поднятой рукой. Не было невыученного урока за десять лет. А чистописание так полюбила с первого класса, что всю жизнь дарила людям не только разборчивый, но даже необыкновенно красивый почерк, что, по выражению любимого ею историка Василия Осиповича Ключевского, является признаком высокой культуры и интеллигентности. Такой и запомнилась мне: опрятной, старательной, красивой…

Дорогие имена

Вера рано прозревала свою стезю помощницы матери. Со временем ответственность удесятерялась, и, будучи школьницей, не могла не замечать, как уставала мать, днями белкой в колесе кружась на усманской почте. Дочь прибегала помочь сортировать газеты и журналы, посылки и бандероли, телеграммы и письма.
В сорок первом она училась в четвёртом классе. Запали в душу письма-треугольнички военного времени с таким же треугольным штемпелем; ей нередко приходилось по просьбе адресатов читать им, и потому знала: в каждой семье были эти весточки такими долгожданными. И, напротив, прямоугольные конверты содержали официальные сообщения в несколько строк, вызывавшие такие душераздирающие плачи и причитания, которые не заглушить и всей жизнью.
Свидетельствую: мне, потерявшему на фронте отца, старшего брата, Гришу, дядю да и полсела земляков, известно об этом не из романов и кинофильмов. Одним словом, война…
Все школьные предметы для Веры Матвеевой были одинаково интересны. Не было нерешённой задачи по алгебре и тригонометрии, химии и физике. Книг не хватало. Литературные тексты читались по ролям и даже ставились спектакли. Какие только роли не исполняла Вера Матвеева: и Софьи из «Недоросля», и карамзинской бедной Лизы, и Софьи из «Горя от ума» и «Земфиры» из пушкинских «Цыган» и даже Татьяны. И всё это затверждалось наизусть.
Серебряная медаль «За отличные успехи и примерное поведение» - справедливый итог десяти лет учёбы. Пять лет очного пребывания на историко-филологическом факультете Воронежского государственного университета не были, что мы называем, беззаботной студенческой жизнью. Достаточно вспомнить, какие это были годы, - 1948-1953. Страна поднималась из пепла. Столица Черноземья восстанавливалась из руин - студенты постоянно работали на разборе разрушенных зданий. Сознание причастности к всенародному подъёму помогало забывать о постоянных недоеданиях, тяжелейших бытовых неудобствах, поднимало дух.
Она активно участвует в деятельности студенческой лекторской группы: приходилось постоянно выезжать с лекциями и разъяснять суровую реальность момента. И в то же время ни на минуту не забывала о главной цели - учёбе. На занятия спешила как на праздник. Разве можно опоздать или, не дай Бог, пропустить, если устное народное творчество читает крупный учёный, профессор Сергей Георгиевич Лазутин, участник фольклорной экспедиции под руководством академика Ю.М. Соколова!
Вспоминала Вера Константиновна и преподавателя русской литературы до ХIХ века, громогласного оратора, участника боевых действий Гудошникова, профессора Тонкова, влюблённого в Кольцова и Никитина, казалось, до последнего их стиха готового цитировать наизусть. На старших курсах поражал артистизмом знаток лирики военных лет Анатолий Михайлович Абрамов.
Этим и другим учёным не однажды мы посвящали беседы с Верой Константиновной. Дорогие для неё имена! И для меня - не чужие…

«Принимай подарок!»

Лето 1958 года. Вместе с дипломом получено заслуженное направление в Ленинградскую годичную аспирантуру. Но пришло время отдавать долги: заболела родительница, требовался уход - и Вера вернулась в родной город Усмань.
Работа в сельскохозяйственном техникуме солидна, выигрышна в зарплате. Интересна… Но не для неё. Я и сам в этом убедился, работая в 1965-1968 гг. в Мичуринском технологическом техникуме. Чего уж, частица души здесь оставлена: люблю проходить мимо здания, горжусь, что теперь это филиал Московского университета кооперации, и болью резануло сообщение о его закрытии…
Помню, занятия по русскому языку и литературе проводил на таком подъёме, что учащиеся стали задаваться вопросами: а как поступить на литфак? Значит, переборщил, должен воспитывать любовь к профессии, а тут что, бегство от неё? Гармонии в воспитании любви и к предмету, и к профессии оказалось возможно достичь, лишь работая в пединституте.
Вера Константиновна, ощутив подобное, перешла в школу, где со всей отдачей трудилась сначала учителем, а через год и завучем.
И всё же лебединой песнью служения школе, педагогике, лингвистике, расцветом методического мастерства, внедрением его в практику оказался мичуринский период.
У кабинета заведующего гороно Ф.А. Ульянова не протолкнуться. У него головная боль - не от недостатка кадров, а от переизбытка. Отработав положенный по закону срок в Сибири, братских республиках или в отдалённых сёлах Черноземья, выпускники нашего и соседнего пединститутов нетерпеливо ждали очереди. У В.К. Орловой - свои козыри, и главный для заведующего гороно - муж назначен врачом. «Куда иголка, туда и нитка», - вырвалось у чиновника, а сам подумал: «Ещё одна обуза, небось, заочно кое-как на «удочки» заштатный вуз одолела».
Похоже, заведующий практиковался прозревать события и лица, слышал что-то о парапсихологии. Взял документы - и глазам не поверил, руки от неожиданности заплясали, пальцами забарабанил по краю могучего стола, покрытого зелёной скатертью: университет, стационар. Понимал, чтобы не смущать просителя, во вкладыш заглядывать как бы и некорректно, да и не удержался: батюшки, да тут сплошные пятёрки, для любой столичной школы - находка. И трудовая книжка: учитель, завуч, благодарности… Торопливо звонит в лучшую школу № 9, лучшему директору и другу Любавину: «Принимай подарок…».

(Окончание следует)